Проклятый мир Содома

– Секрет в том, – ответил я, – что я – это они, а они – это я, и в этом заключается божественность. Я их не контролирую, нет. Взрослые же все люди. Просто мы стоим против всего мира рядом, плечом к плечу, и они чувствуют мой локоть, а я их. Отсюда и новая форма, сытная жрачка и прекрасная медицина. И я вижу, что вы тоже такой же. Когда ваши солдаты голодают, дополнительную пайку в своей палатке под одеялом не трескаете.

– Да, – со смешком ответил подполковник, – есть такой момент. Я, собственно, хоть сейчас готов положить перед тобой свое оружие, чтобы получить его обратно, да только на колено становиться перед тобой мне здоровье не позволяет, да и невместно подполковнику склоняться перед капитаном.

– Слово «капитан», товарищ подполковник, – назидательно сказал я, – происходит от латинского слова «капутос», переводящегося как «голова», и первоначально означало главного человека в отряде или на корабле, в буквальном смысле «того, кто возглавляет». Но я принимаю ваши аргументы и считаю, что наша взаимная клятва верности будет действительна, если вы просто отдадите мне свое оружие, а я верну вам его обратно.

– А, была – не была, – Седов махнул рукой, – держи, капитан.

Сказав это, он расстегнул кобуру и вручил мне свой «макаров».

– А, «Макар», старый знакомый, – сказал я, осмотрев и вернув ему пистолет, – но «Федоров» все равно лучше.

Как только пистолет занял свое место в кобуре законного владельца, как тут же где-то в ясных, подернутых полосатыми перистыми облаками небесах прогремел отдаленный раскат грома.

– Что это, капитан? – оглянулся подполковник.

– Это, товарищ подполковник, – ответил я, – означает только то, что наша взаимная клятва принята и подтверждена небесной канцелярией. Обратного пути нет. Теперь надо разобраться с вашими подчиненными. Будьте добры через час построить полк для процесса приема-передачи и объявите, что после построения прибудут полевые кухни, и личный состав будет накормлен не только обещаниями. А пока поезжайте, мне тоже надо кое к чему подготовиться.

Час спустя и там же, капитан Серегин Сергей Сергеевич

Полк, выстроенный к осмотру, впечатление производил преудручающее. И дело было не в грязных комбезах танкистов и самоходчиков, а также форме всех прочих. На войне вид у солдат, не имеющих возможности нормально помыться и постираться, бывает и похуже. Дело было в усталых лицах, на которых безразличие к происходящему мешалось с диким чувством голода. А у меня за спиной стояли не только до зубов вооруженные лилитки гренадерских статей из роты личного эскорта*, но и дымили трубами пять пароконных полевых кухонь, в каждой из которых уже был готов полноценный обед на триста бойцов и командиров.

Примечание Серегина: * Сам я отношусь с таким извращениям, как личная охрана, весьма равнодушно, но в представительских целях во время визитов к ВИП-персонам и предприятий, подобных отжиму танкового полка, такое подразделение необходимо. Кроме того, рядом со мной всегда должен быть кто-нибудь, дабы в случае появления проблем можно было бы сказать «фас!». И смотреть, как мои львицы рвут и терзают добычу.

Сначала я хотел, как и положено в таких случаях, первый раз накормить голодных жиденьким супчиком и чуть сладким чаем, но потом вспомнил, что благодаря индрикотерию, которого я сам отправил им в лагерь, фаза отпаивания мясным бульончиком должна быть уже пройдена. А вот обыкновенный гороховый суп на свиных шкварках и перловая каша с филе динозавра должны показаться бойцам настоящей райской едой и знаком того, что началась нормальная армейская жизнь.

Но раздавать обед я пока не торопился, и вместе с полковником Седовым медленно шел вдоль строя, снова и снова вглядываясь в лица солдат и офицеров. Следом за нами, отставая всего на три-четыре шага, шли Птица, Кобра, Колдун, Анастасия, а также одетые по всей форме мои малолетние адъютанты – Матильда, Профессор и чертовка Тел. Эту неугомонную банду проще постоянно держать на виду, чем потом отчитывать за разные проказы. Кстати, все трое, в том числе и чертовка, откликнулись на Призыв – и теперь, кроме кинжала и легкого учебного клинка, каждый их них носит на плече настоящий пистолет-пулемет Федорова. Кстати, именно чертовка оказалась гвоздем программы. Гвардейцы-танкисты глазели на нее, вытаращивая зенки и выворачивая шеи, забывая даже о дымящих чуть в стороне полевых кухнях, распространявших вокруг себя вкусные запахи. Вот это был шок, забивавший собой все остальное.