Проклятый мир Содома

– Счастливо оставаться, – и исчезла, как будто ее и не было, а мы с Гретхен занялись приборкой и приведением в порядок Васиного Эго. Ну какой же он еще совсем мальчик, наивный и неиспорченный, который всю свою жизнь хотел быть защитником Родины и стал офицером; да только страна к тому времени изменилась, покрылась паутиной формализма и плесенью лжи, и мальчика это очень сильно ранило. Мальчик просился в Афганистан, но его не взяли, да и война там быстро закончилась, точнее, новое руководство страны после десяти лет усилий решило, что лучше сбежать, бросив все – и тем самым открыло ящик Пандоры.

Вместо Афганистана мальчик попал в Группу советских войск в Германии и увидел замполитов, заученно повторяющих набившую оскомину мантры и в то же время думающих, как бы прикупить и отправить родичам в Союз еще один мебельный гарнитур; командира полка, который уныло тянет последние месяцы до пенсии, командира батальона, попивающего горькую; напившись, он прячется в казарме от жены, которую боится больше, чем начальства. Причем было видно, что чем дальше шла широко разрекламированная «Перестройка», тем менее боеспособной становилась часть, и только усилия комполка, говорившего: «вот сдам должность, потом делайте что хотите», кое-как позволяли удерживать ситуацию на плаву. На организованное бегство полк еще был способен, а вот на самоубийственное яростное встречное сражение уже нет.

Выросший в самой сердцевине России, в столице нашей Родины, мальчик увидел «дружбу народов» во всей ее красе. Если у танкистов, самоходчиков, разведчиков и зенитчиков, где контингент был в основном европейский, межнациональные отношения все же еще находились в рамках приличия, то в мотострелковом батальоне и в автобате, где сельские хлопцы из украинской глубинки перемежались с выходцами из аулов и кишлаков, дела обстояли совсем хреново. Никакой дружбой тут даже и не пахло, всем рулили землячества, отодвинувшие в сторону даже пресловутую дедовщину. Между собой землячества враждовали, и после Провала дело уже не раз доходило до поножовщины, да так, что разнимать сцепившихся «воинов» приходилось караулу, с автоматной стрельбой в воздух.

Прибравшись внутри сознания, я должна была успокоить мальчика, чтобы он смог доложить обо всем этом Серегину четко и ясно, как это положено у военных. Да и процесс принятия им Призыва пройдет значительно легче и быстрее, и Гретхен такой обновленный Васья будет нравиться гораздо больше.

Три часа спустя, там же. Башня Силы кабинет капитана Серегина.

Присутствуют:

Командир – капитан Серегин Сергей Сергеевич;

Начальник штаба – майор Половцев Игорь Петрович;

Отец Александр;

Командир и пилот штурмоносца штурм-капитан Елизавета Дмитриевна Волконская;

Начальник психологической службы – Струмилина Анна Сергеевна (Птица);

Начальник службы связи – лейтенант Гретхен де Мезьер;

Старший лейтенант Соколов Василий Петрович.

– Итак, товарищи, – сказал Серегин, быстро просмотрев переданные ему Анной Сергеевной бумаги, – давайте разберемся, что мы теперь имеем в наличии…

– Вам как изложить, товарищ командир, – спросил майор Половцев, – на чистом русском языке или на литературном?

– Начните с литературного, – ответил Серегин, – а потом, если что, переходите на русский.

– Значит так, – произнес майор, – мы имеем сведения о том, что в прошлом для нас мире «Подвалов» имеет место танковая воинская часть, больше двух месяцев назад пропавшая из одного из верхних миров. Местонахождение полевого лагеря этой части установлено абсолютно точно, потому что других высоких холмов, соответствующих описанию, в той местности не имеется.

– Должна добавить, – сказала штурм-капитан Волконская, – что, судя по показаниям старшего лейтенанта, та магическая гроза случилась через четыре дня после того, как мы картографировали предгорья к востоку от границы с Тевтонией. Если вы откроете портал, то я просто слетаю и проверю…

– Это само собой, Елизавета Дмитриевна, – сказал капитан Серегин, – прежде чем мы решимся потрогать эту часть руками, мы должны иметь о ней всю возможную информацию. Время тогда было такое, знаете ли, препоганое, и поэтому на неприятности с этим полком можно наткнуться там, где их совсем не ждешь. Птица?

– Судя по присутствующему здесь Василию Соколову, – сказала та, – психологическое состояние людей оставляет желать лучшего. А ведь Василий – офицер и командир, изначально обладающий более высоким статусом, чем солдаты, которым должно быть еще хуже, чем офицерам.

– То есть, – с нажимом спросил Серегин, – полк находится в состоянии морального разложения и в настоящий момент полностью небоеспособен?

– Пожалуй, вы правы, – кивнула Струмилина, – и разбегаться они не начали только потому, что их удерживают вместе ужасные хищники, а еще кружащие по окрестностям мелкие отряды диких амазонок… С целым полком они ничего поделать не в состоянии, а вот поодиночке всех переловят почти мгновенно.