Проклятый род

– Нельзя двадцать Зим прожить на запасах, – с грустью напомнил Серко. – Ты сама знаешь: склады опустели. Только охота в лесу кормит племя. Пока ходим за сказами, сама видела, как оседыши плохо живут. Мы-то спрятались – убежище нас бережёт от Долгой Зимы. Старшая логово отыскала – и то великое благо для рода. Может мы и не режем людей понапрасну, а не перестали быть Навью. Мы спаслись. А другие из Навьих родов?

– Кто знает. Других мы не видели очень давно, – задумчиво сказала молодая Волчица. – Мор, наверно, убил их.

– И не только их: людей в Яви тоже осталось не много. Стоит ли тогда набег затевать, в угоду заветам? Охотиться так, как охотились до Моровых Зим?

– Стоит ли тогда жить с Волком внутри? Держать дух в плену собственной крови?! – огрызнулась вдруг Влада. – Отпущу на волю Зимнего Зверя, сколочу избу, нарожаю детей! Всю жизнь буду жрать рыбу, пока не сдохну!

Она говорила с такой яростью и болью в глазах, что Серко изумился. Слова Влады открыли муку Волчицы, о которой в племени знали не многие.

– Будет тебе стенать и заламывать руки – эта дорога не наша. Мы лишь гошем зашли поглядеть, как живут здесь оседлые, – поднялся на ноги брат. – Пора в логово возвращаться и донести сказ нашей матери.

Не тратя больше времени на рассуждая, он начал собираться в дорогу. Влада присела рядышком и вдруг положила голову к нему на плечо – такая нежная тоска была ей не свойственна и Серко насторожился.

– Давай ещё день в пути побудем? – предложила сестра. – Пройдем чуть подольше, может и увидим побольше? Село в пять дворов – это сказ невеликий…

– Отец велел через четверо суток вернуться. Два дня мы в пути, два дня на дорогу обратно. Мы и так много видали. Помнишь сколько дымов?

– Двадцать восемь, – буркнула на плече Влада. – Токмо лес, да дымы над вершинами сосен – всё что знаю. Эта деревенька – первое Тепло за весну, так близко мы целый год никого не видали. Мало мне этого: мир большой, а мы всё по окраинам логова топчемся. Давай дальше пройдём?

Серко ответил не сразу – он поднял лицо к серому небу и невольно нахмурился. Весеннее солнце изо всех сил пыталось пробить полог хмари, но всё ещё было тусклым – к вечеру жди крепких морозов.

– Околеем по темени…

– Так и эдак у костра ночью мёрзнуть – что вперёд идти, что обратно, – тихо сказала сестра и крепче прижалась к плечу.

«Вот значит, как она умеет выпрашивать? С отцом-сердобольцем выходит, решила и с братом попробовать?» – мелькнуло в голове у Серко.

– Ежели мы одну ночь обратно до логова будем топать, так не замёрзнем. А ежели вперёд уйдём, то придётся долго стынуть в дороге. Не нужно… – попытался отказать он сестре, но, как выяснилось, Влада отказов не терпит. Оттолкнув его, она рыкнула:

– Вперёд идём! А коли не пойдешь, так я одна утеку и к этой самой избушке вертаюсь! – голубые глаза сверкнули яростью – Влада совсем не шутила. – Подберусь к домам и зарежу кого-нибудь, кто первый мне попадётся – тому и край будет!

Она сказала это совершенно серьёзно. Лицо сестры было бледным, тонкие губы поджались. Серко и думать не сомневался, что сейчас кончик языка Влады гуляет по заострённым клыкам.

– И ребёнка зарежешь?

– Да, – прищурилась Влада. – Откажешь, так за ней и приду! Выманю из Тепла тихим стуком, да ласковым голосом, рот рукою зажму и по горлу пройдусь – как учили!

Серко замолчал. Всё могло быть издёвкой, если бы Влада грозилась в пустую, но она правда могла так поступить. Если уж обещала что…

– Добро. Раз ты так взбеленилась, то ещё день в пути, но не боле! Сказы для отца у нас есть, для матери тоже много увидено.

Лицо Влады оттаяло, на губах проскользнула улыбка. Хитрые искорки в глазах выдали, что она смакует победу. Дабы обломить её, Серко произнес:

– Только Навьи охотники тебе – не богинки какие-нибудь. Детей из колыбелей мы не крадём и зря кровь не пускаем. Цену каждой капле крови Навь знает. А ты, ветрогонка, грозишься ещё по старым порядкам прожить.

Влада с низким рыком оскалилась, но брат к ней не подошёл, только закинул рюкзак на плечо и отправился восвояси с холма. Нож, незаметно вытащенный из-за голенища, Владе пришлось спрятать обратно.

*************

При свете дня идти оставалось недолго. Вскоре солнце покатилось к закату и пришлось остановиться, чтобы обустроить ночлег. Тепло, как и двадцать Зим назад, когда род оказался на краю гибели, значило много. От огня зависела жизнь и даже в логове сейчас пылали костры – топливо в генераторах почти кончилось и обогреватели встали. Древние машины прошлого в племени запускали только в самые лютые Зимние ночи, которые называли Ночами Мора. Но то страшное время было ещё не близко. Владе с Серко предстояло пережить самую обычную тёплую весеннюю темень, хотя спать всё равно приходилось под открытым небом.

Серко собрал сухих дров и сделал из бумаги растопку. Костёр получился дымным и жарким, но молодые охотники не таились и огня не скрывали. Вокруг было очень мало людей – не многие пережили Моровую Эпоху.