Проклятый род (СИ)

— Игра. Испытание… — не дрогнув ответила Влада. — Если любит тебя и хочет вывести к свету — поймёт. Пусть примет Навь такой, какие мы есть: покажет себя и простит нас со всеми грехами, которые останутся в кровавых следах. Пусть заглянет в глаза нашего Зверя и простит за то, что он зверь…

Серко обещал. Он должен был исполнить просьбу сестры и Вера тоже заслужила знать правду. Парень сам тяготился той ложью, которую пришлось сказать у костра. Но сколько могло стерпеть крестианское сердце? Вера и так видела слишком много зла на пути…

Крепко удерживая ладошку Егорки, девушка ждала возвращения охотника у подножья холма. Она не слышала разговора между юношей и Волчицей, однако по тяжелому взгляду Серко поняла: случилось что-то дурное.

— Что тебя опечалило? Ты видел наш Монастырь?..

Охотник постарался ей улыбнуться, но не сумел сделать этого.

— Он красив, такого в пути мы ещё никогда не встречали. Но прежде, чем пойти туда, прежде чем взять тебя за руку, я должен кое-что рассказать…

— Ты хочешь признаться? У тебя есть какая-то тайна?..

— Да… но только наедине.

Вера кивнула, хотя в зелени глаз начинало расти беспокойство. Она чувствовала, что Серко принёс нехорошие вести.

Девушка наклонилась к Егорке и тихо его попросила.

— Подожди меня здесь. Мы скоро пойдём домой, всё уже позади и Монастырь совсем рядом…

— А нас не схватят и не отправят в Тавриту? — вдруг спросил младший брат. Вера помнила об уготованной для них участи, но сейчас отвечала как можно спокойнее.

— Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи. Сколько бы не было рядом дурного, ты всегда будешь светом во тьме. Верь в Христа, и всё образуется.

Она поцеловала волосы мальчика, и отошла подальше вместе с Серко. С величайшей тревогой крестианка смотрела в глаза Навьего сына, а ему было стыдно отвечать честным взглядом.

— Что ты будешь делать, когда вернёшься в обитель?

— Встречусь с Настоятелем, упаду перед ним на колени и буду просить не отсылать нас к Ивану… — голос Веры был тихим и неуверенным. Она знала, что уже ничего не изменит и сама решилась об этом сказать. — Он не послушает. Монастырь и люди общины дороже моих личных желаний, дороже меня и дороже Егорки… Настоятель более не решится злить Ивана Тавритского, заставит нас подчиниться судьбе. Но в обмен на свою добрую волю я хочу попросить о последнем: буду молить выслать дозор на поиски Яны. Если сестра жива, то мы…

— Не надо, — оборвал Серко крестианку. Не понимая его, она выдохнула единственное тихое слово:

— Почему?..

— В ту ночь у костра я тебя обманул…

Между ними повисла напряженная тишина. Вначале Серко заметил в глазах Веры растущее удивление, затем настороженность, но следом появилось то самое чувство, которое Навь видит в людях чаще всего — это страх.

— Она…

— Мы услышали, как в лесу идёт бой. Влада бросилась туда, чтобы всё разузнать, но нашла только трупы — это были попутчики Яны, с которыми твоя сестра уходила в дозор. Один из них хорошо спрятал карту, а второй не успел. Люди Славомира забрали карту с собой и по ней выследили нас возле кладбища.

— А как же Яна? — почти одними губами спросила Вера.

Серко медленно и долго выдохнул. Открывать правду после лжи оказалось совсем нелегко, но он решил рассказать обо всём, что случилось возле старого дома.

— Она была жива… ранена, но жива. Мы устроили на неё с Владой охоту, — Вера невольно попятилась. Серко увидел это, но заставил себя продолжать. — Мы услышали крики по рации, но токмо подкрались ближе к телам, как твоя сестра открыла огонь. Должно быть она испугалась, что мы — дружинники Славомира и вернулись её добивать. Волк не прощает, когда двоедушцу угрожают убийством. Мы с Владой начали охоту на снайпера, из-за ран Яна не смогла в нас попасть. У неё почти не было шансов…

— Ты убил её?! — вырвалось ужасное подозрение у крестианки.

— Нет, всё вышло иначе! Когда мы подобрались, Яна не захотела сдаваться: боялась попасть к Славомиру, раскрыть планы Монастыря и подставить вашу семью… — Серко закрыл глаза и снова вспомнил застывший взгляд мёртвой девушки, её золотые волосы, кровь на затылке и горстку пепла оставшуюся после сожжения карты. — Она застрелилась, чтобы не оказаться в плену…

— Это ложь… — прошептала Вера и неожиданно сорвалась на отчаянный крик. — Ты лжёшь мне! Зачем ты меня мучаешь?! Яна не могла убить себя, она никогда бы не осмелилась на такое — это грех! Грех настолько великий, что никто из христиан о нём даже не думает! Убивший себя не сможет покаяться пред Богом, не попадёт в Его Царство! Уж лучше быть замученной дикарями, чем так! Чем так!!! — крики Веры привлекли внимание Егорки. Мальчик украдкой посмотрел на сестру. Заметив это, Вера подскочила ближе к охотнику и испепелила его ненавидящим взглядом. — Яна была сильной, она ничего не боялась. Мне следовало сразу понять, что ты с ней сделал!

— Я?! — лишь сейчас Серко догадался к чему она клонит.