Проклятый род (СИ)

— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да придёт Царство Твое! — зашептал Леонид сквозь стиснутые от боли зубы. Он увидел, как из-за снеженных укрытий поднимаются тени. Дикари шли к нему, ловко передвигаясь между скрытых ловушек. В руках Навьих охотников были старые, но пригодные к стрельбе винтовки. Всего семеро двоедушцев поджидали монастырский отряд в западне, нарочно заманив христиан следом крови. Вход в Навье логово не просто хорошо охранялся, он был настоящим минным полем. Леонид пожалел, что не послушал совета Веры…

* * *

Подойдя к человеку, Сивер услышал конец его быстрой молитвы.

— И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царство и сила и слава вовеки…

— Нет у триединого бога ни силы, ни славы, — оскалился молодой Навий охотник. — Зря ты к нам сунулся, крестианец. Доля овец сидеть с пастухом, а не лезть на волков!.. Вот только…

Склонившись к побледневшему Леониду, Сивер закончил.

— Нет у вас более пастуха — зарезали. Вместе со всей семьёй погубили…

— Крови столько пролито, только чтобы от овец Волка отнять? — нервно ухмыльнулся на его слова воевода. — Смотри, Навий выродок, как бы тебя самого за шкуру не вздёрнули!.. И Волчицу вашу поганую к очищенью огнём не призвали, вместе со всем её подземным потомством!

Взгляд Сивера заледенел. Сбив с воеводы шапку, он схватил Леонида за волосы. Заточенная сталь боевого ножа прошлась по горлу оседлого человека.

* * *

— Сколько вернулось?

— Всего шестеро — из тридцати душ! Да двое лошадей ошалевших — сами вернулись, без седоков, — чуть ли не плача, ответил Данила. Сергей приложил палец к губам. Мужчины говорили в сенях, прикрыв за собой двери в дом. Воевода вышел к ратнику по первому стуку в окно, даже не успев наговориться с женой. Добираться назад в Монастырь ему пришлось не один день, но беды Сергея уже поджидали.

— То-то я смотрю, меня никто не встречает. Значит, не утерпел Леонид, сам на рожон полез. Зря…

— Что ж делать теперь? — спросил Данила, глядя на воеводу с надеждой. — Настоятель мёртв, Леонид, знать-то, тоже преставился! Один ты в общине остался за старшего! В людях страх растёт, никто не верит, что Навь из нор можно выжить. Нового набега все ждут: оружие к бою готовят, двери с окнами заколачивают. Боятся мести подземников за нападение…

— Правильно боятся, будет набег… — вполголоса произнёс воевода. — Похоже, что никто Навий род больше не сдерживает. Старшая Волчица на меня крепко зла…

В глазах Сергея промелькнуло тоскливое сожаление, будто он вспомнил кого-то ему дорогого, но он быстро справился со своими чувствами.

— Нож покажи — тот самый, что в дверь мою ночью воткнули.

Данила засуетился, доставая из сумки завёрнутый в тряпку предмет. С суеверной осторожностью он отдал свёрток Сергею. Развязав на ткани бечёвку, воевода взялся за рукоять колдовского клинка.

От прикосновения к ножу в душе человека зашевелилось забытое чувство чужого присутствия — словно беспробудно спящий очнулось от звука знакомого голоса. Дух Зверя желал услышать, что говорит ему это лезвие.

— Это её… — произнёс воевода, осматривая клинок с развитой гардой. На плече Сергея заныла почти зажившая рана. Лезвие ножа украшалось древними рунами, а с рукояти свисал шнурок с двумя вырванными из пасти волка клыками.

— Может, к язычникам обратиться? — предложил Сергею Данила. — Собрать рать великую, чтобы выкурить волчий род из норы? У стен Монастырских такую злобу нам вскармливать невозможно! Дикари нарочно к нам подселились, чтобы перед осенью людей резать, как скот! Крови христианской им хочется, детей им не жаль; никого не щадят в своих лютых набегах!

— В этот раз они могут не дождаться последних дней лета… Навь нападёт, если я не приду… — убрав нож, ответил Сергей.

— Как же так?.. Неужто, сам к ним отправишься?! — испугался Данила. — Тридцать ратников не сумели даже в норы зайти, а ты один во тьму к душегубам полезешь?

— Есть причины, по которым они резню в общине устроили. И народ подземники запугали не зря: Навь больше страха людского желает, чем крови. Но если я не приду — крови будет… Отныне дела с Навьим племенем веду только я. Никому из Монастыря без моего дозволения не выходить, у ворот охрану поставить. Ночью костры жечь у частокола, и всякого другого света побольше. Увидите Навь — не нападайте. Кричите, шумите, зажигайте огни, стреляйте в воздух. Тень — друг волков, а тишина — полюбовница.

Сергей тяжело вздохнул, прекрасно осознавая, чем грозит ему встреча с прошлым. Вполне возможно, что не будет с ним никаких разговоров — несмотря на приглашение… Сергей не знал, что произошло в Навьем племени после того, как он покинул родных. Лишь однажды после крещения Серко видел Владу, но в тот раз они только стояли по разным берегам реки Кривды, глядя друг на друга сквозь снег…