Проклятый род (СИ)

Вот для чего она подошла — Веру волновала судьба её старшей сестры, той самой девушки, которую не успел спасти Навий сын в заброшенном доме. Он сглотнул и отвечал взвешивая каждое слово.

— Мы нашли человека, который был одет в такую же куртку как вы.

— Мёртв?

— Да. На него напали из засады и расстреляли. При этом человеке нашлась карта с крестами.

— Да, я понимаю… А не видел ли ты девушку с золотыми волосами и глазами как у меня?

— Нет, не видел…

Серко соврал. Просто не смог сказать правду и разрушить надежду горевшую в зелёных глазах. Крестианцы бросили дом, прошли долгий путь, и всё ради того, чтобы найти пропавшую в лесах родственницу. Что могла подумать Вера, узнай какой смертью погибла сестра? Как он сам тогда оправдается?

— Спаси тебя Бог, — тихо вздохнула обманутая крестианка. — Я хоть что-то узнала. Яна точно жива и Господь её не оставит. Мы сможем найти её, знаю.

— Вы справитесь, — отвёл глаза Навий сын. — В ваших обычаях есть что-то такое, что заставляет безгранично надеяться. Даже если вокруг останется одно пламя, вы всё равно найдёте за что ухватиться.

— Разве не легче жить со Зверем в душе? Волк даёт силы при жизни и не заставляет ждать великой милости после смерти; помогает получить всё, что захочется. Это не счастье?

— Да что ты знаешь, — вырвалось у Серко.

— Прости…

Но ему не хотелось, чтобы разговор закончился так. Тряхнув головой, он нехотя проговорил.

— За силу надо расплачиваться. Ежели Волк вырвется и поглотит тебя целиком, ты станешь чудовищем, для которого нет разницы: враг перед ним или родич. Во мне с Владой особенный дух, гораздо сильнее чем у остальной Нави. Зимний Волк перешёл к нам от матери, хотя от этого стал на порядок слабее, будто надвое разделился. Раньше Зверь был свободен, сам являлся в последний день лета к жертвенному столбу, чтобы встретиться со своим двоедушцем, но теперь он крепко привязан только к нашей семье. Зимний Волк никогда полностью не подчинится человеческой воле. Погибший возле ярила должен был перенести его душу в царство мёртвых и после смерти сразиться за лето с Мареной.

— С Зимой?

— Да. Так говорят наши Веды. Но мать выжила у жертвенного столба и перешла с Волком в Явь. Встретила в верхнем мире мужчину, родились я и Влада. Что будет дальше — токмо Мокоше прядущей судьбы известно. Должно быть проклят наш род за то, что заточил в себе Зимнего Волка и удерживает его силой крови. Может только со смертью последнего из нас дух наконец освободится.

— И тогда он сразится с Зимой и наступит пора Долгого Лета? — с улыбкой спросила Вера. Серко с удивлением посмотрел на неё, такие мысли ему в голову не приходили. Но тут он вдруг понял, что девушка просто смеётся над ним и не верит в истории о Зимнем Волке — для неё это была лишь красивая сказка.

— Лучше верть в такое, чем в спасение после смерти за праведную и скучную жизнь, — с раздражением бросил охотник.

— У нас верят не в счастье за гробом, а в то, что добро порождает добро и разжигает в душе новый свет, — заметила Вера. — Лишь Бог имеет право судить за грехи. Жить следует со смирением, очистив сердце от корысти и тёмной злобы. Только это делает человека по-настоящему человеком.

— Человеком, — задумчиво повторил Серко сразу за ней. Вера взглянула на парня, словно хорошо понимала в чём печаль Навьего сына. Никто бы в племени не догадался о терзавших его душу сомнениях, даже мать. Двоедушие считалось великим даром, силой купленной за высокую цену проклятия. Но Вера видела, как мечется он между даром и честным выбором сердца; именно за это и жалела охотника.

— Не все крестианцы такие, — Серко сказал это так, как будто пытался сам себя убедить. — Есть те, кто веруя в Единого Бога готов предать его ради власти и силы. Твой брат тоже «язычников» ненавидит. Будь ещё один шанс, так застрелил бы нас с Владой.

— Да, есть и такие, — неожиданно согласилась с ним Вера. — Они по-своему толкуют заповеди и к жизни слово Господа прикладывают только с выгодой. Часто нет благой цели в поступках таких христиан. О многих законах Его, люди готовы забыть, или ещё хуже того — извратить их, если человеку становится слишком страшно терять. Мой брат боится за нас, готов пойти на любые грехи, только бы меня и Егорку от беды оградить. Это губит его. Грех любого погубит… — Вера протянула Серко зашитую куртку и поднялась. Но ещё до того как уйти, с улыбкой добавила. — Воистину говорится: «Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит». Обратившись к святой вере, мои родители сохранили семью во время Долгой Зимы и смогли страшный мор пережить. Не только телесно спаслись, но и душою. Поговорив с тобой, охотник, я тоже многое поняла, за что тебе благодарна.

— И что же ты поняла? — смутился Серко, как будто сказал что-то лишнее.

— Что даже лютый зверь в человечьем обличии хранит в себе лучик света. Лишь тебе решать для чего этот луч и способен ли свет превратиться в спасение.