Проклятый (СИ)

- Зря, ты пропустил появление нового повелителя. Испытания пошли прахом!

- Твой сын не выдержал?

- Наоборот! – в голосе владыки мрака сквозила неподдельная гордость. – Твой сильнейший слуга уже в вечном заточении.

- То-то я думаю, давно Перуна не видно! – обрадовался Белобог и тут понял, о чём речь. – Как в заточении? Ведь он бог!

- Мой парень постарался. Метаморфоз уже начался. Несколько лет и нам придётся потесниться на троне, затем считать за счастье прислуживать ему.

- Он настолько силён? – ужаснулся Белобог.

- Ещё нет, но земля и огонь уже подчиняются. Остались вода, воздух и мир духов. Три года – самый долгий срок.

- Но даже Иисусу понадобилось…

- Иисус – ничто перед ним! Он чересчур добр! – рассвирепел темный владыка. – Ты испытывал моего сына слишком жестоко! Что такое телесная боль перед муками души?

- Но ведь он твой сын! Останови метаморфоз!

- Поздно, я недооценил его и пробовал подчинить своей воле.

- И что?

- Всё ещё не оправился. Никогда не знал, что такое боль, а тут… Я месяц приходил в себя. Он уже слишком силён, брат. Нам нужно объединить силы, если хотим выжить.

- Мы же бессмертны.

- Ты считаешь, что вечное заточение лучше смерти?

- Я не вступлю в союз с тобой! Твой сын – человек, с ним можно договориться!

- Что ж пробуй! Если сумеешь его убедить, значит, он не мой сын! – Полыхнув напоследок пламенем и опалив покои, Чернобог исчез.

Белобог поморщился – брат не может без показухи. Парой взглядов приведя зал в прядок, он позвал того, кого не тревожил тысячу лет.

- Иисус.

Появившийся человек был облачён в белые одежды, борода аккуратно подстрижена, и, хотя на ладонях и ступнях страшные раны, карие глаза лучатся любовью и всепрощением.

- Да, Господь наш небесный. – он опустился на колени.

- Слушай, сын мой, есть один человек…

- Антихрист?

- Да. Нужно чтобы ты привёл его на Голгофу и там открыл истину. Этот человек ещё не покорён тьмой, его душа в смятении, он тянется к свету, но не справляется. Помоги ему и у тебя будет брат, с которым ты сможешь беседовать веками, придумать в спорах совершенный мир. Ведь ты об этом мечтал?

- Да, я так одинок.

- Выполни мою просьбу и одиночеству конец. Ступай.

После исчезновения сына, Белобог позвал снова.

- Смерть! – в зале начала проявляться фигура в белом, но владыка света остановил её. – Тебе запрещено появляться здесь! Просто слушай! Приходи к Антихристу ночами и отбирай жизнь, на Голгофу должен подняться измученный старец. Исчезни!

На поляне крохотного лесочка, отвоевавшего себе землю в десяти верстах от Новгорода, Бэр и Димитрий расположились на ночлег. Небольшой жаркий костерок только что прогорел и иногда ещё выстреливал невидимыми язычками пламени, облизывая заячью тушку. Капли сока срывались, падая на угли, шипели и взлетали синеватыми дымками. Димитрий, истекая слюной, тыкал тушку заострённой палочкой. Но мясо ещё жёсткое и, с разочарованным вздохом, бывший монах возвращается на свой наблюдательный пост.

Бэр, уютно устроившись меж корней огромного явора, нежился в сладкой полудрёме. Ноздри иногда подрагивают: не доверяя Димитрию в таком ответственном деле как готовка зайца, он, по запаху, следит за ужином. И снится ему поляна с костром и зайцем на вертеле.

Димитрий ещё раз ткнул тушку, пригасил остатки пламени, чтобы остались одни угли и снова отстранился.

На поляне появилась едва заметная дымка, похожая скорее на тающий клок тумана, подплыла к дремлющему оборотню. Во сне Бэра сразу же произошли изменения, в нём на поляну вышла стройная фигура в изношенном саване. Оборотень, вместо того чтобы проснуться, ещё глубже погрузился в мир грёз и духов.

Во сне он вскочил, ощерился, выпустив на мгновение обличье волка, и прорычал:

- Смерть! Ты не являлась, когда я звал, так что тебе нужно сейчас?!

- Не злись, оборотень, давай просто поговорим. Так тяжело тысячелетиями не разговаривать. Живые не хотят знать меня, они боятся и от страха не вымолвят ни слова, а мёртвые презирают. Те, кто в вирии, за то, что оборвала их героические жизни, те, кто у Ящера, за то, что повергла в муки.

- Говорить с тобой? А ты, тем временем, будешь тянуть мою жизнь? Что ж, попробуй, прекраснейшее творение Рода! – он коснулся савана, закрывающего лицо и всё тело, потянул его вниз.

Ветхая ткань спадала, обнажая тёмно-русые волосы, девственно чистую кожу, перламутровые глаза, совершенное тело. Смерть испуганно подхватила саван, прикрывая наготу.

- Ты знал! Откуда?

- Смерть приходит после мук, освобождает от бремени жизни. Но ты ещё прекрасней, чем я ожидал, чем думало мое тело, не видевшее никого кроме женщин из плоти. Прекрасная душа, вот кто ты. Тебя нельзя желать как женщину, лишь как… смерть. Я это понимал и раньше, но сейчас увидел воочую.

Смерть заплакала. Как простая женщина, она опустилась на землю и зарыдала:

- Ты единственный, кто сказал, что я красива. С самого моего появления все говорили, что я ужас, урод, они ненавидели меня за способность обрывать нити жизней. И никого из богов не волновало то, что я могу одарить и любовью. Ты, правда, считаешь меня красивой?