Проклятый (СИ)

Убранство дома оказалось простым, но здесь расположилось всё необходимое мужчине: огромная печь, лавки, широкий стол, бочка с водой. Чувствуется, что здесь не бывает постоянной хозяйки: никаких пучков с травами, нет фигурки Лели – богини брака, которой поклоняются жёны, нет цветных тряпочек, задабривающих духов. В таком доме Бэр хотел бы жить сам.

- Можете сбросить свои балахоны.

Бэр с удовольствием отшвырнул это тряпьё, отвязал от ноги ножны с торчащей из них рукоятью меча, из-за которых шел, немного прихрамывая, опоясался ими.

Димитрий снимал облачение монаха с неловкостью, привык к нему за годы, и даже это, на котором кое-где видна кровь, казалось родным. Оказавшись посреди комнаты в рубахе, льняных штанах, сапогах и с парой огромных кинжалов за поясом, почувствовал себя голым.

Бэр с бережностью отвязал от живота свёрток из чёрной ткани, распахнул волчовку, вздохнул полной грудью.

- Уф, хорошо! В этих монашеских тряпках ходишь, словно баба, путаешься. – Димитрий смолчал, хотя так и подмывало сказать, что шаги надо меньше раза в три, и спину в смирении согнуть, хоть чуточку.

Бэр уселся на лавку, под руку подвернулась волчья шкура, он хотел отодвинуть, но обратил на неё внимание, поднял, вгляделся в немом восторге. Это оказалась волчовка-безрукавка, вся в небольших металлических нашлёпках, находящихся на некотором отдалении друг от друга, с плеч свисали по пять куньих хвостов. Казалось, она и не должна быть лёгкой, но всё же оказалась тяжеловата для своих размеров.

Прощупав её, Бэр с удивлением отметил кольчугу, спрятанную между волчьей шкурой и, непривычной для такой душегрейки, подкладкой.

Никита стоял рядом, с удовольствием наблюдая за восторженным оборотнем.

- Нравится?

- Великолепная работа! Продаёшь?

- Двадцать гривен.

- Держи. – Бэр отцепил от пояса мешочек с монетами, бросил Кожемяке. – За такую вещь не жалко!

- Конечно не жалко! Кольчуга из лучшего булата, остановит стрелу из механического лука!

- Вещь! – оборотень тут же облачился в обновку, которая оказалась как раз по фигуре, застегнул на булатные крючки. Скрытая кольчуга не стесняла движений, приятной тяжестью лёжа на плечах.

- Ты занизил цену, Никита, за такую и сотню попросить – с руками оторвут.

- Ага, щас! Тем красу подавай. Пусть железо – дрянь, зато красивая дрянь. Волчью шкуру в жизни не наденут, а те, кто надел бы, не могут и пяти гривен дать. Но ты оценил, оценил, мне этого достаточно.

- Кстати, по поводу лука, Никита, мне на улицу выходить,… сам понимаешь, я дам тебе денег, не мог бы купить мне самый мощный, какой найдёшь? И стрел полсотни.

- Да хоть щас, через улицу живёт мастеровой, я у него видел подходящий. – Никита, взяв мешочек денег, вышел и скоро вернулся, неся в руках тул со стрелами и налуч с луком.

- Держи своё оружие, здесь ещё пяток тетив, думаю пригодится. Садитесь за стол, потчевать буду.

Холодное мясо, каша, медовуха, квас – неплохо для кожевенника, в богатых домах не дали бы и хлеба. Молчание снова прервал Никита. – Что тебя загнало в Новгород? Уж не задумал ли купцом стать?

- Я что, похож на купца?

- Да нет, скорее на лиходея.

- В точку! – встрял в разговор Димитрий. – Ты бы видел, что он с монастырём сделал.

- И за дело! – зарычал оборотень.

- Я что, спорю? За дело.

- Тогда не перебивай! С купцами хочу поговорить. – сказал он, обращаясь к Никите. Достал змеиный перстень. – Может, кто видел такую вещицу.

Кожемяка взял в руки, повертел.

- Редкая работа. Но сомневаюсь что ты кого найдёшь: ни один купец змею в руки не возьмёт, даже золотую, это ж удачу в торговле сглазить. А что за купец без удачи?

- И что мне теперь, по твоему, делать? Это единственная зацепка.

- Змейка редкая, у нас таких нет, значит надо спросить там, где есть.

- Да, я уже думал об этом, но далековато получается, нижний мир ближе.

- А что поделаешь?

- Кстати, – снова перебил разговор Димитрий, надевая свою рясу и поглядывая в окно. – к нам гости. – вытащил из-за пазухи крест. – И гости серьёзные.

Мощный удар снёс дверь вместе с косяком.

- Сдавайся, прихвостень Сатаны! – завопил визгливый голос.

- Это он мне? – возмутился Бэр.

- Тебе Вервольф. – успокоил его Димитрий.

- Ну всё, я обиделся! Сейчас буду зверствовать! – с этими словами оборотень с кровожадным скрежетом вытащил свой жуткий меч.

В дом ворвались вооружённые люди. Димитрий, бросившись им навстречу, заревел голосом проповедника, сжимая в полусогнутых руках свой крест. – Остановитесь, нечестивцы! Преклоните колени перед знаком господа или познаете длань карающую!

Один из наёмников, самый здоровый и звероватый, ухмыльнулся:

– Прости, мужик, но я сторонник старой веры. – и он замахнулся дубиной, намереваясь расколоть монаху голову как тухлое яйцо. Из креста Димитрия выскочило лезвие и, с ударом руки, вошло в горло.

- Я ж предупреждал! – Димитрий выдернул хитрый крест, отскочил, разрезая шнур, стягивающий рясу, выхватил из-за пояса кинжалы.