Проклятый (СИ)

- Думаешь? – усмехнулся монах, перстень на сморщенной руке засиял двумя огоньками, за его спиной вздыбилась земля, разметав доски, и выросли два зверя, словно только что вырвавшиеся из преисподней из преисподней. Чудовищные лапы сжимают рукояти огромных секир, с клыков, пузырясь, капает пена, вид весьма угрожающий, словно у поднятого зимой из берлоги медведя.

- Беги, витязь! – срывая голос, закричал человек из клетки. – Беги!

- А-а, старые знакомые! – Бэр изобразил самую открытую улыбку, словно встретил лучших друзей. – Как здоровьечко? Уже не охраняете мост?

Чудища постояли, недоуменно вглядываясь в его лицо и, к великому изумлению отца настоятеля, склонились в поясных поклонах.

- Приветствуем, принц.

- Какой принц!!! – злобно завизжал старик. – Вы – Рабы кольца, убейте его!

- Не можем, он сын повелителя. Принц, хочешь, мы съедим его? Это великая честь служить тебе.

- Нет, зверюки, возвращайтесь в свой мир.

- Никак не получится, мы можем вернуться лишь по приказу обладателя кольца или после его смерти.

- Тогда будете просто зрителями. – оборотень повернулся к отцу настоятелю, пуская лезвием меча огненные зайчики в глаза монаха. – Придётся тебе убить меня собственноручно, старикан. Какое оружие выбираешь?

- Смилуйся! – старик упал на колени, подметая животом грязный пол, попытался поцеловать сапог человека, которого он только что называл варваром. – Я не смел перечить воле моего господа.

- Ты так любишь своего бога, что послал издеваться над моей беззащитной женой? Передай там наверху, – Бэр сломил основание распятия, что оказалось не толще древка копья. – что скоро я приду и по их души.

Косой обломок дерева ударил в рот, выбив остатки зубов, проломил кости черепа и вонзился в щель между камнями стены. Тело задрожало, пару раз дрогнули узловатые пальцы, шаркнули по полу ноги, старик выгнулся в судороге и обмяк.

Бэр отойдя на пару шагов, полюбовался на торчащее распятие.

- Красота! Человек так любил своего бога, что принял смерть от креста.

- Так мы пойдём, принц? – чудища нижнего мира с выжидающе смотрели на оборотня.

- Да, идите.

- Тогда возьми перстень с его пальца и скажи, что ты нас отпускаешь.

Глаза оборотня полыхнули подземным огнем:

- Безо всякого перстня, я вас отпускаю! – он простёр руку, земля под проломленными досками взметнулась вихрем, охватив чудищ и ушла в глубину.

Оборотень приглядевшись к золотой змейке на пальце мертвеца, прищелкнул языком:

- А перстенёк знатный! Возьму на память. – сорвал украшение и сунул за пояс. Подошёл к решётке, разомкнул запор.

- Вылезай, болезный. – из тьмы каменного мешка донеслись шорохи. Человек вышел, не кривя спины в раболепии, хотя монашеская привычка и давала о себе знать, не позволяя развернуть плечи во всю ширь. Голова немного склонилась.

- Благодарю за освобождение. – сказал он.

- Идём, пока здесь всё не загорелось.

Они выбежали во двор как раз вовремя: дом настоятеля оставался единственной постройкой не тронутой огнём, но соломенная крыша, блестящая золотом свежих колосьев, уже понемногу занялась. Язычки пламени выглядывали пока несмелые, но мгновение и пламя уже гудит, пожирая балки и хищно поглядывая на стены.

Повинуясь взгляду оборотня, пламя переметнулось и на частокол, и на лежащие отдельно брёвна. Когда Бэр и заключённый вышли за ограду, монастырь превратился в сплошной костёр. Огонь поднимался всё выше и выше.

- Жарко тебе, Белобог? Погоди, станет ещё жарче. И ты, называющий себя моим отцом, не жди моей покорности, если достанет сил, я уничтожу вас обоих. Клянусь!

Устроившись под ближайшим деревом, он с удовольствием наблюдал, как горит монастырь, и сытая улыбка играла на губах. Из полудрёмы его вырвало сдержанное покашливание. Освобождённый стоял рядом.

- Ты ещё здесь? Ты свободен, иди куда хочешь. – отвлёкся от умиротворяющего созерцания учинённых их разрушений оборотень.

- Если не возражаешь, я бы составил тебе компанию. Хотя бы до ближайшего города.

- Мне без разницы, но если хочешь идти со мной, то назови своё имя. Меня зовут Бэром.

- Димитрий. – представился монах. – Скажи, Бэр, ты тот самый оборотень, которого нам велели довести до безумия?

- Ты тоже был там? – оборотень сказал эти слова как бы вскользь, но Димитрий глазом опытного воина заметил, как пальцы ласкающе коснулись рукояти меча.

- Нет, и в темницу я попал как раз за отказ.

Нюх сказал Бэру, что человек не лжёт, у лжи особый запах. Заложив руки за голову, он попросил:

– Расскажи о себе, Димитрий.

Бывший монах опустился рядом, прислонившись спиной к замшелому камню, подумал с чего бы начать и приступил к рассказу:

- Родился я в вечном Риме, но ещё в детстве вместе с семьей перебрался в Грецию, затем в Константинополь. Мои родители были потомками римских рабов, которых везли с севера, поэтому у меня русые волосы, возможно предки были даже славянами.