Прокол

— Итак, «итоги подведём». Выпускники спецшкол «Олимп», «Валгалла», и «Маниту» являются телохранителями высочайшего класса, опытными и крайне дорогостоящими. Методики воспитания и тренингов — это засекреченные данные. Вся остальная информация — открыта, но широко не распространяется. Программа подготовки является государственной и имеет полную поддержку всех без исключения госструктур. Тем более, что силовики, инструкторы БСП и спецподразделения предпочитают проходить часть обучения именно в наших спецшколах. Выпускники — люди в полном понимании этого слова, но обладающие некоторыми способностями, простым обывателям могущие казаться сверхъестественными. Процент небиологических имплантов в организме специалиста не выше, чем у, скажем, шунтированных пациентов клиник. Небольшая часть специалистов после окончания цикла подготовки продолжает обучение уже в другом амплуа — как будущие тренеры и учителя. Кандидаты, не прошедшие полный цикл обучения по разным причинам, остаются в школе в качестве вспомогательного персонала с сохранением статуса и довольно нехилой зарплатой и социальными льготами.

— А что касается того, что учителя навсегда поселяются в стенах спецшколы и никогда не выходят за её пределы — Арнольд подмигнул Лике — это не более чем миф. Все эти «последние ступени», «клятвы и обеты» — обычные легенды. Неинтересно как-то без легенд, ритуалов и чего-нибудь эдакого… мистически-героического, вот и придумывают всякие истории наши особо талантливые сотрудники. Вот и всё, если вкратце.

— А давайте ещё по одной, а потом Дима нам споёт, да, Дим? — предложила Лика.

— Не возражаю — Арнольд разлил остатки коньяка по стаканчикам и провозгласил тост:

— Ну, за искусство!

— За науку! — подхватила Лика.

— Ракенрол форева! — рявкнул Цой и лихо опрокинул стакан.

— Всё равно, многое непонятно — Димка привычными движениями расчехлял Кремону.

— Дим, так в двух словах всего и не объяснишь, это ведь годами создавалось, а сколько ещё будет создано, ой-ё…Ты не закидывайся по этой фиче — Арнольд просто великолепно сочетал нормальный человеческий язык и нью-хипповскую феню — давай лучше, чё-нить для души.

И Димка дал. Цоя и Чижа сменяли Кольцов и Навка, снова Цой… Давно Димке так легко не игралось и не пелось. То ли «Амброзия» так подействовала, то ли какое-то новое и непонятное чувство, возникшее к этим, таким простым, и таким необычным ребятам заставило Цоя буквально превзойти самого себя. Лика и Арнольд подпевали, хлопали в ладоши, всё было просто чудесно. А потом пришёл транспорт…О том, что праздник закончен, Димка понял по выражениям лиц его новых друзей.

— Баста, карапузики — сказал Арнольд с видимым сожалением — кончилися танцы!

— Уезжать, так с музыкой — сымпровизировал Цой — запевайте, братцы! Я вам щас в качестве коды такую песню спою…

Димка заиграл вступление, мощное и энергичное, затем резко оборвал мелодию и тихонько запел, едва перебирая струны:

— Я смотрел телевизор
— Я знаю в лицо
— Обезьяну, ушедшую в рай…
— Я читал её письма перед концом
— Я за ними ездил в Китай.[8]

Резко рванув си мажор, Димка продолжил уже в полный голос:

— Я лечился от боли
— Я сделал свой шаг
— Я ушёл в никуда,
— Оставив лишь след на песке…
— Если вход в рай разрешён обезьяне,
— Значит, он разрешён и мне?..

Останки звука давно стихли, затихла, казалось, и сама Зона, а трое друзей сидели на полянке и молчали.

— Класс! — потрясённо выдохнул Арнольд — Это что было?

— Стас Иванов, «Тень тени» — сказал Димка — Я с ними играл когда-то.

— Надо найти обязательно, у него все песни такие?

— Такие, не такие… Всякие у него песни есть. Нравятся мне они, только не все понимают. Они похожи одновременно на всё, и ни на что не похожи. Кто-то говорит — «закосил», кто-то — «тупо содрал». Некоторым вообще не нравится… — Димка с неожиданным ожесточением начал запихивать гитару в чехол.

— А я знаю, что он ПИСАЛ. И ещё бы написал, если бы не… — Цой наконец-то справился с молнией и встал.

— Умер? — тихо спросила Лика.

— Спился — коротко и зло ответил Димка — Пошли, а то на электричку опоздаем.

Уже подходя к колонне бронетехники и транспортников, Димка вспомнил одну вещь.

— Арнольд, а что это ты сказал тогда лейтенанту? Непонятный язык какой-то…и рукой как-то так сделал?..

— А я думал — спросишь, или нет? — Арнольд поправил лямки своего понтового «Zone Bag». — Это наш специальный язык. Только для посвящённых и членов семьи. У нас же всё специальное. Вот и разработали свою систему распознавания и общения. Система вербальная и жестовая. То, что я сказал лейтенанту, можно перевести, как «здравствуй, уважаемый ученик/специалист». А он мне ответил, что, типа, он приветствует учителя, всячески его уважает и ценит. Как-то так.