Прокол

Димке досталось место в грузопассажирском отделении транспортёра Т-10, сделанного специально для Зоны. Здоровая, мощная, бронированная дура, способная перевозить до десяти тонн полезного груза, весила не более двадцати пяти тонн при полной загрузке благодаря использованию композитов на основе артефакта «Булыжник»[9]. V-образный двенадцатицилиндровый четырёхтактный дизель был вполне способен поддерживать скорость передвижения до 100 км/ч. Места в отделении хватило как раз на одного Цоя, двигатели взревели и Димка начал свой путь в Зону, жадно прильнув к узкому смотровому триплексу. Поначалу Цой расстроился, что ехать придётся не вместе со своими новыми знакомыми, однако обилие новой информации требовало вдумчивого осмысления, и позже Димка даже обрадовался тому, что остался один. Опять же, хотелось посмотреть на Зону. Смотреть оказалось не на что. Если в округе и была какая-нибудь аномальная живность, то она давно уже поразбегалась. Аномалии, видимые глазу, были либо далеко, либо вообще не впечатляли. До первой остановки на Свалке ехать предстояло не менее двух часов, поэтому Димка примостился поудобнее на рулоне то ли утеплителя, то ли какого-то линолеума, вставил в уши пуговки наушников и врубил альбом «Призрачный мир» Стаса Иванова. Сразу же вспомнились весёлые студенческие денёчки, работу над альбомом, атмосферу праздника на каждой репетиции. Звучала любимая Димкина песня:

— Когда-то давно всё в мире было не так
— Когда-то давно мы знали, что время — пустяк
— Когда-то давно мы верили в искренность слов
— Когда-то давно мы гадали на картах на верность и на любовь
— Когда-то давно мы шли по дорогам, где каждый встречный был друг
— Но кто-то чужой, да ещё на пороге, сложил заколдованный круг
— Когда-то давно мы прогнали его, но он оказался непрост
— И каждый, кто хочет вновь к нам достучаться, пусть строит свой собственный мост
— Время костром разжигает угли
— Мы шагали по звёздам, но небо давно уж в пыли
— Кто-то в безумьи считает года
— Но мы всё же мечтаем вернуться сюда навсегда,
— Сюда навсегда…

Димка закрыл глаза. Вступили ударные, песня зазвучала мощно, постепенно утяжеляясь ближе к припеву.

— И мы разошлись по степям, по фронтам, по делам
— И каждый хранил золотой самородок, не зная, что тот уже хлам
— И каждый берёг золотую монету, пластинку, и несколько книг
— И каждый цитировал старых поэтов, поскольку не помнил иных
— Время костром разжигает угли
— Мы шагали по звёздам, но небо давно уж в пыли
— Кто-то в безумьи считает года
— Но мы всё же мечтаем вернуться сюда навсегда,
— Сюда навсегда…

Цой спал, ему снилось памятное выступление в клубе «Бар Рока», когда Пуху-Косичкину тогда по пьяне чуть не дал в хрюсло Вжик, гитарист «Трупного Яда». Снились квартирники, где пелось и пилось, где не было места печали и боли, где все были друзья. И совершенно не снилась Зона. А Зона была вокруг, Зона присматривалась к новому человеку, так непохожему на всех остальных её обитателей, человеку, который совершенно не хотел изучать, бороться, грабить… Зона слушала песню.

— Когда-нибудь, снова, мы все соберёмся за маленьким круглым столом
— За тех, кто не с нами, и умер, напьёмся, бокалы о пол разобьём
— Мозаикой сложим изображенье, что было когда-то звездой
— И каждый получит своё искупленье своею святою водой
— Время костром разжигает угли
— Мы шагали по звёздам, и звёзды нас не подвели!
— Кто-то в безумьи считает года
— Но мы всё же мечтаем вернуться сюда навсегда,
— Сюда навсегда…

Димка благополучно проспал и Свалку, и Бар, и проснулся только тогда, когда смолк рёв двигателя, и лязгнули, открываясь, двери отсека.