Прокурор

Надя не успела расспросить Тамару о подробностях, а та была уже в дверях, бросив на ходу:

— Чао! Меня ждут в машине. Мужик — во! Тридцать пять лет, уже полковник, летчик первого класса…

Тамара исчезла, оставив после себя резкий запах духов.

У Нади заныло в груди, захотелось плакать. Выходит, недаром ее сегодняшнее беспокойство.

В кроватке спала Павлинка, обняв плюшевого медвежонка.

— Поеду! — вслух сказала Надя. — Нужно увидеть самой… Если все так…

Наскоро переодевшись, она выскочила на улицу. Оставлять девочку одну она не побоялась — та всегда спала спокойно и крепко.

Такси удалось остановить моментально — шофер свой, из таксопарка, где она работала.

Когда Надя сказала: «В „Кооператор“», водитель усмехнулся:

— Ты что, Урусова, богачкой стала? Или от дружка прячешься?

Надя ничего не ответила.

«Кооператор» находился за городом. За рестораном установилась определенная репутация: его посещали те, кто боялся веселиться гласно. Одни — по причине сомнительных доходов, другие прятались от своих жен и мужей. Третьих привлекла сама репутация этого заведения. Конечно, забредали на его огонек и такие, кто не ведал всего этого. И все же люди, считавшие себя порядочными и морально чистыми, в «Кооператор» не ходили.

«Неужели нашел другую? — спрашивала себя Надя, когда машина неслась по городу. — А его клятвы? Лишь красивые слова? А если снова засосала уголовщина?..»

Такси промчалось мимо парка культуры и отдыха. Гремела музыка, под гирляндами огней гуляли празднично разодетые курортники и местные.

Надя вспомнила, сколько волнений связано с танцплощадкой: что вот, наконец, подойдет тот, который…

Подходили. Приглашали. И уходили, протанцевав пару танцев. Тот, который… так и не появился.

«Может, я сама виновата? — казнила себя Надя. — Виктор молодой, здоровый, красивый… Всякое повидал. А я…»

Близости между ними еще не было. И, возможно, напрасно: он ведь не мальчик… А может быть…

Машина выскочила на загородное шоссе. Чем ближе был ресторан, тем сильнее охватывали сомнения — зачем она едет? Если Виктор с женщиной унижаться?

«Пусть с женщиной, — решила она, — пусть! Хоть буду знать точно… Тогда больше на порог не пущу…»

— Не выключай счетчик, — попросила Надя шофера, когда машина остановилась у скромного на вид здания.

Она вошла в зал и робко остановилась, ища глазами Виктора.

На небольшой эстраде стайка девиц, почти в чем мать родила — минимум материи на груди и бедрах — фривольно отплясывала чарльстон, демонстрируя налитые ляжки. Все вокруг излучало интим и тоску по добротной роскоши. Никакого модерна. Ковры, хрусталь люстр, огромные китайские вазы, фонтанчик с бронзовыми ангелочками. И ретро-танец…

Наконец Надя нашла, кого искала. Она подошла и опустилась на свободный стул у столика, который стоял напротив Виктора. Он заметил ее не сразу: казалось, весь был поглощен зрелищем вихляющихся женских тел. За столиком Виктора сидели еще двое — мужчина и женщина. Мужчина — спиной, женщина — вполуоборот.

Надя смотрела на жениха и беззвучно плакала.

Наконец Виктор увидел ее. Встретившись взглядом с невестой, он застыл. Затем, смутившись, суетливо поднялся, сказал что-то своим приятелям и подошел к Наде.

— Прошу, иди домой… Буду через час, — торопливо прошептал он ей на ухо.

Дружок Виктора обернулся — типичное кавказское лицо. Женщина тоже бросила на нее любопытный взгляд, но тут же отвернулась.

Надя машинально встала, как в полусне, миновала пространство, заполненное разморенными музыкой, алкоголем и едой людьми. В спину ей надрывался чарльстоном оркестр.

Выйдя на улицу, она села в поджидавшую ее машину сзади шофера и тихо произнесла:

— Назад…

И всю дорогу крепилась, чтобы не разрыдаться.

В своей комнате Надя дала волю слезам. Потом долго сидела на стуле в каком-то оцепенении.

Выстрелом прозвучал для нее негромкий щелчок замка. Надя вся напряглась, словно затылком видя, как Виктор стоит в дверях.

— Надя… — позвал он.

Она не повернулась. А так хотелось! Ведь она выиграла. Он пришел…

Виктор шагнул к ней, твердо взял за плечи и повернул к себе.

— Представляю, что ты подумала, — сказал он. — Дуреха…

Обида улетучилась, все забылось вмиг. Надя уткнулась лицом в его плечо. И услышала, как гулко и торопливо билось его сердце.

— Дуреха, — ласково повторил он. — Эх ты… — нежно и с укором.

Надя обхватила шею Виктора. Что-то бормотала. Не то «прости», не то «люблю». Что-то внутри нее звало его. В ту бездну непреодолимого желания, за пределы радости.

Виктор ответил на этот зов. Он уже сам не мог сдержать себя…

…Буря, пронесшаяся в них, медленно успокаивалась. Они лежали рядышком, ощущая тела друг друга. Она — потрясенная. Он — еще больше.

— Ничего не понимаю, — наконец произнес Виктор.

Надя молчала. Он сел, пристально посмотрел в ее загадочно улыбающееся лицо.

— Фантастика! — взъерошил волосы Виктор. — Знаю, девушка может иметь дело с парнем и остаться девушкой… Но чтобы родить и остаться девушкой!..

— Ты у меня первый, — тихо сказала Надя.

— Павлинка не твоя! — воскликнул он.

— Никогда так не говори! И даже не думай, — попросила Надя. — Я боялась рассказать раньше…

— Чего?