Прокурор

Несколько минут оттуда не доносилось никаких звуков. Затем послышалось шевеление, и появился Чикомас. На плече — зачехленное ружье, в руках — патронташ и спортивная сумка, Михаил Семенович сложил все в «Запорожец» и только после этого обратился к посланцу Анегина.

— Что-то ты темнишь, парень, — мрачно произнес он. — Почему не позвонил сам Казак?

— Значит, не мог! — огрызнулся Виктор.

— Что с ним?

— Залег на дно… Хаза надежная.

— Телефон есть?

— Ну есть…

— Номер?

Берестов заколебался. Анегин сказал, что звонить можно только в крайнем случае.

— Записать есть чем? — спросил Виктор.

— Запомню.

Виктор назвал номер телефона и предупредил:

— Только звони не из дому.

— Ладно, будешь еще меня учить, — проворчал Чикомас и чуть смягчился. — Говоришь, всю ночь не спал?.. Ложись, — он указал в землянку на лежак. — Тут тебя никто не обеспокоит. Верст на десять вокруг ни души… Пойдем, покажу, где одеяло, подушка… — Они зашли в землянку, Чикомас указал на деревянный ларь в глубине: — Там все.

— Разберусь, — сказал Виктор.

Он даже не успел сообразить, что произошло. Чикомас с неожиданным для него проворством выскочил наружу. Хлопнула дверь, и через секунду заскрежетал ключ в замке.

— Спятил, что ли! — закричал Берестов, бросаясь к двери.

Но Михаил Семенович не ответил. До Виктора донесся звук мотора «Запорожца». Чикомас уехал. Виктор в бессильной злости несколько раз ударил кулаком по двери. В землянке стояла кромешная темень. Он ощупью добрался до лежака и повалился на него.

— Ну и черт с ним! — вслух произнес Виктор. — Потом разберемся.

Груз бессонной ночи, волнений, километров, которые он накрутил со вчерашнего дня, навалился на него всей тяжестью. И он тут же заснул, словно провалился в бездну.

* * *

Сколько он спал — два часа, пять, десять, — Берестов не знал. Проснулся от жажды и голода. Со вчерашнего утра у него во рту не было маковой росинки.

Темно и тихо, как в могиле.

«Сколько же сейчас времени? — пытался отгадать он. — День или ночь?»

Часы, тикающие у него на руке, были без светящихся цифр и поэтому бесполезны: темь хоть глаз выколи. Он опустил с лежака ноги, встал. Пошарил в темноте руками и наткнулся на стол. Ладонь коснулась холодных скользких перьев. Дичь, которую так и не взял с собой Чикомас.

Размышляя о его поведении, Виктор решил: не доверяет. Но куда он поехал? Может, уже смотался подальше от Ростова? И больше не вернется сюда?

От этой мысли стало не по себе. Кричи не кричи — бесполезно. Вокруг, как сказал Чикомас, на десять километров ни одного человека.

Берестов обшарил карманы. Увы, спички остались в машине. Сигареты тоже. Тайком от Нади он иногда покуривал.

«Хоть бы раз затянуться», — с тоской подумал он, сглотнув тягучую слюну.

Виктор стал медленно двигаться по комнате, стараясь припомнить, что он заметил в ней при свете. Но память мало что подсказала — какие-то полки, ларь… Да и как запомнишь, когда в землянке и при открытой двери был полумрак.

Виктор осторожно встал и нашарил полку. Наверное, он сделал неловкое движение: что-то упало, разбилось, и помещение наполнилось запахом керосина.

«Летучая мышь», — вспомнил он.

Виктор наступил на осколки стекла от лампы. Теперь даже если отыщутся спички, зажигать нельзя — спалишь себя заживо.

Он повернул назад и нашел лежанку. Снова прилег.

Виктор клял на чем свет стоит и Чикомаса и свою глупость: позволил запереть себя, словно мышь в мышеловку.

Он то впадал в забытье, тогда ему представлялась вода, холодная, чистая, вкусная, то приходил в себя. Казалось, что в этой землянке он находится уже целуй вечность.

«Будет история, если Чикомас бросил меня насовсем, — размышлял Виктор. — Интересно, сколько времени может прожить человек без воды и пищи?»

Вдруг его подняло, словно пружиной. Он прислушался. Неужели кажется? Нет, все-таки наяву.

Снаружи послышался звук автомобиля. Все ближе, ближе. А потом громом прозвучал звук открываемой двери землянки.

— Витя! — извинительно и в то же время тревожно произнес Михаил Семенович, шурша коробком спичек. — Прости, браток…

— Не зажигай! Керосин! — закричал Берестов.

— Что, лампу разбил? — Силуэт Чикомаса вошел в землянку, растворился в темноте. Слышно было, как шарили по полке. Затем вспыхнул луч фонарика. — Пошли, пошли… Надо сматываться поскорее…

— Пить хочу, — прохрипел Виктор.

— Один момент! — Чикомас осветил полки, вынул откуда-то бутылку. Минералка! А вот жратвы нету… Не догадался…

Они вышли на воздух. Ярко светила луна. Берестов сорвал о ручку двери пробку и присосался к горлышку. Вода обжигала горло, щипала углекислым газом, а он пил не переставая.

— Сколько сейчас времени? — спросил Виктор, отдышавшись.

— Около четырех… Ну, поехали? — нетерпеливо попросил Михаил Семенович.

Виктор сел за руль «Волги», вставил ключ зажигания и завел двигатель. Чикомас устроился на заднем сиденье.

— Есть у меня желание хорошенько врезать тебе! — в сердцах сказал Виктор, закуривая.

— Извини, Витя… Но и меня пойми… Один раз я уже накололся. Червонец схлопотал. Строгого режима. За доверчивость… Как еще от «вышки» бог уберег, сам не знаю…