Прокурорская крыша

Драница радовался, искоса поглядывая на Кима. Восточные веки Ли Фу не выдавали настроения.

Вошли следом за доктором и у массивной кровати с множеством кронштейнов остановились. Николай лежит себе. Поглядывает из-под одеяла. Приглашает садиться.

Протянули по очереди руки, здороваясь.

– Шли мимо и решили заскочить. Как ты?…

Лушников повел бровями:

– Терпимо. Но было хуже…

Мужики подтащили стулья. Сели.

– Мы к тебе вроде как для беседы, чтобы эти не ерепенились, – прошептал Драница, косясь в сторону медицинского поста.

– Вы первые, не считая звонка отца…

Он двинул под одеялом рукой и вынул оттуда мобильный телефон.

– За кровь спасибо. Казанцевой – особенно… Не знаю, сколько пролежу.

– Не торопись… Поправляйся…

Лушников облизнул губы. Вероятно, у него была повышенная температура.

– Теперь вы все знаете. И я тоже знаю.

Мужики понимающе соглашались.

– И что вы об этом думаете?

Мужики пожали плечами. Слишком много всего пришлось на месяц апрель.

– Есть мнение: против нас работает крупная рыба. – Лушников слабо улыбнулся. – И еще есть мнение, что так просто нам их не взять… Только с поличным. Как мелкого карманного воришку. В трамвае. За руку… И чтобы кошелек не успел выбросить жертве под ноги.

Он остановился. Повел взглядом по помещению. Кроме этих двоих никто его больше слушает.

– Вопрос в том, кто эта рыба, – продолжил он. – Надо проверить по месту работы. Возможно, удастся установить хоть какую-то связь… Достаточно вспомнить, в каком состоянии был мой отец, когда я приехал сюда. Она же его буквально заколола инъекциями.

– Теперь ее нет…

– В этом вы правы. – Лушников шевельнулся. – Думаю, долго здесь не залежусь. Во всяком случае, не намерен. А вы подумайте над этим, что я вам сказал.

Глава 24

Народ в ближайшей округе опять удивлялся.

– Слыхали, а еще говорят, что он умный. Какой же он умный, если дурак. Правильно про него говорили. Еще с весны. Продаться решил с потрохами!..

Ругали Уляхина Николая. Не успел выпроводить жену, как тут же взялся направо и налево разбрасываться собственностью. Кому стул, кому кресло. Бутылок полон дом – сами видели. А тут, говорят, еще решился договор подписать, чтобы его содержали. Вывод простой: хочет сделаться абсолютным иждивенцем.

Попугай никому ничего объяснять не собирался и вел себя грубо. Пошли к такой-то бабушке. Он ни перед кем не должен вести отчет. Нашли тоже мальчика.

Действительно, никто ему теперь не указ. Ни Гирины. Ни Лушников – герой корейской войны. Ни даже сам Лушников Николай, которого недавно выписали из больницы. К Николаю в больницу ходила Казанцева. Посидит и уйдет. Хоть какие-то надежды у человека, потому что тот молод. А у Попугая? Кому он теперь нужен, если жена бросила. Да и какая это жена, если они не расписаны вовсе. Живут двадцать лет без свидетельства о браке. Вспорхнула и улетела к дочери. Зато вместо нее у бывшего работника органов двое хороших друзей появилось. Мужик с бабой. Надо сбегать в магазин – пожалуйста. Бутылку раздавить – тоже. Только «мани» отстегивай. Про них никому не известно – даже тем, кто от «организации» к нему наведываться обязан.

Попугай повел носом. Кажется, пахло из мусорного ведра. Подошел к нему, отворил крышку и плюнул внутрь – не ошибся. Пакостная жизнь человечья на самом деле. И человек подстать собственной жизни. Озлел. Некоторые совсем опустились, как сейчас опускается он сам, вторые включили повышенную передачу и летят, не разбирая пути. На морде у этих, последних, безразлично-брезгливое выражение, а в глазах загадочный блеск. Но куда летят, если самих того и гляди поймают и насадят на черешок. Вместо совковой лопаты.

Уляхин распрямился и отошел от ведра. Вероятно, такой же запах по всей квартире – любой человек учует. Особенно если тот со свежего воздуха. Поэтому надо бы вынести ведерко, пока пакость какая-нибудь не завелась.

Попугай взглянул на ведро с крышкой и отвернулся. Раздумал выносить. Вышел в зал, шагнул через порог на балкон и зафиксировался у ограждения, уперев локти в раму и поставив ноги на ширину плеч.

По улице бродит редкий народ. Место здесь такое. Элитное и тихое. Без транспортного шума. Самые в этой зоне дорогие квартиры в городе. Стены чуть не метр толщиной. И район престижный. Так что не напрасно народ богатый сюда стремится. И хрен с ним. Пусть. Жилья на всех хватит. И если Уляхин подписал договор, так это на весь срок жизни. Пока живет – ему причитается и помощь и уход. Что он теряет? Ничего. Тогда почему всех это так волнует? Может, потому что помнят его еще в офицерской форме? Когда мыслил он трезво и логично? Он и сейчас не потерял здравость рассудка. Голова вот стала только пошаливать…

Попугай вздрогнул, услышав звонок в двери. Мелодичный. Наподобие придавленной кошки. Жены идея была повесить такой.

Он подошел к двери и посмотрел в глазок: в коридоре стояла моложавая тетка лет сорока. В белой куртке и кожаной косынке. Моду взяли кожу на голове таскать. Придется открывать.