Пролог

сможет. Наелся снова корней, запил водичкой и пошел. В животе тревожно бурчало.

Вернулся в замок, осторожно, стараясь наступать на камни, забрался в кладовую, в

которой оказалось еще достаточно еды и были пустые кувшины – нужду справить,

если прижмет. Крадучись, замирая от каждого шороха, запасся водой из колодца и

спрятался в самом темном углу кладовки.

В это время насытившиеся драконы вернулись в замок. Подлетая к замку,

Тайамант сложила крылья перед воротами и стала Витой, увидев следы маленьких

ног, четко отпечатавшиеся в придорожной пыли. Следы вели к дороге и уводили от

моста. Вита-Тайамант своим новым, звериным чутьем почуяла опасность,

исходящую от этих маленьких следов, приказав себе запомнить и отправить в

погоню кого-нибудь из своих братьев по крови. Драконы устраивались на ночлег,

спешки никакой не было, каждый уже припрятал свою долю награбленного за день в

укромный уголок. Теперь ожидали вечера, когда Вита-Тайамант выбирала себе

любовника на ночь — процесс этот стал естественным, как сон, как полет, теперь

уже никто не рвался вперед, места не было ревности и страстям — было деловитое

совокупление. Но сегодня она не торопилась с выбором, что-то подсказывало ей, что

нынешняя ночь будет насыщена другими событиями. Возле донжона

перерыкивались, ссорясь из-за удобного места для ночлега, гневливый Морган и

завистливый Айс. Остальные разбрелись по крепостной стене, топтались, словно

курицы. Вите стало смешно, до чего же эти грозные ящеры сейчас напоминали

птичник, который до сих пор помнился. В детстве была обязанность у маленькой

Виты собирать в птичнике яйца, за что не раз была поклевана сердитыми курами,

лишавшимися своего потомства. Вита тогда возненавидела свою эту обязанность,

как потом не любила обязанности вообще, предпочитая следовать только своим

желаниям и капризам, частенько находили куриц со свернутыми головами, но никто

и думать не мог, что маленькая хорошенькая Вита может выкрасть птицу и так с ней

расправиться. А тут эти – грозные вояки, нагнавшие ужасу на всю округу, вот бы и

им головы свернуть. Она стояла посреди захламленного двора – нагая, не чувствуя

231

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

ночной прохлады, прекрасная, обновленная после превращения — и смеялась,

запрокинув голову, хрустально-звенящим смехом, как не смеялась с юности. Потом

резко оборвала смех, увидев уставившиеся на нее изумленные драконьи морды.

Утерла слезы, выступившие от смеха на глазах. Внимание привлекло темное нечто,

затаившееся в самом темном углу — над воротами. Сгустки темного пламени

всплеснулись над этой тенью, и резко запахло могильной гнилью. Какова бы ни

была Вита при жизни, она никогда не была трусихой. Поэтому и сейчас, чувствуя

лишь возбуждение от предстоящей встречи с чем-то необычайно интересным, она,

указав на Моргана, послушно спланировавшего к ее ногам, поднялась на его

широкой спине к этому темному углу

На каменном выступе сидели два новоприбывших дракона – красный и

черный, громоздившиеся сумрачными глыбами, между ними присел на корточках,

свесив жилистые руки между голых — без единого кусочка кожи – серо-сизых колен

их темный повелитель. Рот с острыми белоснежными зубами кривился в ехидной

усмешке, из угла губ постоянно стекала струйка багрово-алой крови. Хрон доедал

что-то еще шевелящееся, аппетитно похрустывая. Сопровождавшие его драконы

сидели, почтительно замерев. Владыка мрака, вперив свой огненный взгляд на

прибывших, улыбнулся хищно своей беспутной дочери. Кем была Тайамант

изначально, когда Зория еще была юной? Никто этого не знал, темное знание

затерялось с тех давних времен. Никто и никогда не возносил ей молитвы, не

приносил жертв, кроме незаконных девок при торговле с клиентом. Мирские

тиманти клялись своей владычицы, что покупатель их прелестей будет удовлетворен

до дрожи в зубах. Клялись никогда не становиться матерями, отрекались быть

дочерьми, женками и сестрами, когда посвящали себя похоти и низменным

желаниям, сквозь стиснутые зубы шептали ее проклятое имя — при посвящении.

Какая она была — первая, настоящая дочь Хрона, чье имя проклято? Теперь Хрон

видел свою потерянную дочь в новом облике, возрожденную и прекрасную —

несмотря на то, какой она была в его воспоминаниях. И Хрон возжелал ее,

накинулся, грубо облапив прекрасное тело, впился зубами в белоснежную грудь,

оставляя кровоточащие следы. Вита глухо застонала, закрывая от удовольствия

глаза. Боль, причиняемая ее нежной человеческой плоти, лишь придавала особую

232

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

притягательность тому действу, что сейчас должно свершиться. Не тратя времени на