Принятое в XX в. разделение «Восток – Запад», между либеральными демократиями Запада и более авторитарными государствами Востока, становится размытым в многополярной международной системе. После Второй мировой войны страны Востока (например, Япония, Сингапур, Таиланд, Южная Корея и др.) начали процесс принятия и адаптации западного либерализма и капитализма. Традиционное понимание соперничества между Востоком и Западом еще более усложнилось с появлением мощной и автономной силы в лице негосударственных акторов и гражданского общества. В то же время базовые характеристики западного общества в некоторой степени утратили свою определенность – в частности, в отношении экономического развития и расширения прав и возможностей, которые традиционно олицетворяли успех исключительно Запада. Однако альтернативным течениям все еще предстоит бросить настоящий вызов западному либерализму.
Безусловно, современное представление о соперничестве между Востоком и Западом уходит корнями в западные традиции, которые доминировали в мировой системе на протяжении примерно пяти веков. Некоторые на Западе обеспокоены потенциальной потерей первенства и передачей эстафеты лидерства странам, которые когда-то относились к периферии мировой системы. Так, курс президента Обамы в сторону Азии можно рассматривать как проявление беспокойства по поводу ослабления влияния Запада на фоне политического усиления Востока. Геополитика была западно-центричной, поскольку предполагалось, что западные модели обладают превосходством. Несмотря на появление восточного видения реальной политики (наиболее яркий пример – Китай), теоретические предпосылки, лежащие в основе геополитики, сформулированы в рамках западноцентричной традиции. Парадоксально, но Восток продолжает соперничество с Западом в рамках все еще ориентированной на Запад парадигмы, что свидетельствует о том, что тот продолжает в значительной степени определять геополитическую динамику.
Сегодня Восток и Запад с осторожностью выстраивают свои отношения, признавая экономические и геополитические преимущества друг друга. Нынешнее противостояние между Востоком и Западом сфокусировано не столько на военном соперничестве, сколько на экономическом. Однако взаимное признание различий сопровождается настороженностью в отношении идеологии и опасениями по поводу экономической конкуренции. Это сказывается на якобы внеблоковых регионах, которые, казалось бы, набирают очки в новом раунде геополитической игры. В определенной степени растущее неравенство в западных экономиках играет сегодня ту же роль, что отставание Востока в экономическом развитии сыграло для разделения Востока и Запада в XX в. На самом деле антикапиталистические и антизападные идеологии продолжают распространяться и порой даже процветать. Эти настроения могут усилиться, если экономический баланс еще больше сместится в сторону Востока. Кроме того, сплоченность Запада ослабевает из-за того, что некоторые западные страны активно проводят политику, которая встречает равнодушие или даже противодействие со стороны других западных государств. Решение Великобритании покинуть Европейский союз – яркий пример отсутствия внутренней сплоченности Запада.
Распространение и признание незападных моделей во всем мире свидетельствует о превосходстве идеологических, социально-экономических и культурных аспектов в глобальных процессах над другими аспектами. «Идеологические» культуры, связанные с Востоком и Западом, не ограничены географическими границами. Отдельные люди и группы могут одновременно принадлежать к разным культурам. Таким образом, мы имеем либеральную, капиталистическую, исламистскую, христианскую, экологическую и технологическую культуры, которые охватывают весь земной шар. В этих рамках альтернативная энергетика уже стала оплотом если не культуры, то, по крайней мере, глобальной субкультуры, которая расширяется, включая в себя элементы других культур. Как традиционные (географически обусловленные), так и новые идеологические культуры добились такого положения, которое позволяет им оказывать влияние на геополитику.