Промельк Беллы

Экспромт Пригова к моему пятидесятилетнему юбилею:

Москва
15.3.83
Лет пятьдесят в СССР
Назад родился Мессерер

И вот поскольку он не только

Родился, но и жил при том
И жив, и будет жить, поскольку
В природе знать не отменен
Подобный феномен – в чести
Дожить до пятидесяти
И больше

В те годы Пригов, мне кажется, чувствовал себя очень одиноким и потому, вероятно, стремился к нам. Он с большим пиететом относился к Белле, чье обаяние покорило его, кроме того, Пригову было интересно видеться с творческими людьми, бывавшими у нас и эпатировать их своими авангардными стихами.

Когда состоялась моя первая выставка живописи и графики, Дмитрий Александрович проявил к ней интерес и, трижды на ней появившись, оставил оригинальную запись в книге отзывов. Запись заканчивалась словами: “Что же будет дальше?..”

Помню приход к нам в гости Юрия Левитанского. Стиль его поэзии был вполне традиционен, в отличие от стихов Пригова. Юрий, как участник войны, писал о пережитом, о счастье жить и любить. Их знакомство произошло в застолье. Для того чтобы Юра лучше понял, кто такой Пригов, я попросил Дмитрия прочитать свои стихи. Пригов всегда читал охотно, но несколько агрессивно, потому что это был все-таки авангард, и ему не терпелось произвести впечатление на окружающих.

Мне было интересно наблюдать резко негативное отношение Левитанского к тому, что читал Пригов, при совершенно покровительственной реакции Беллы. Ей нравились эксперименты Дмитрия, она аплодировала, когда Пригов читал стихи о милиционере:

Когда здесь на посту стоит Милицанер
Ему до Внуково простор весь открывается
На Запад и Восток глядит Милицанер
И пустота за ними открывается
И центр, где стоит Милицанер —
Взляд на него отвсюду открывается
Отвсюду виден Милиционер
С Востока виден Милиционер
И с Юга виден Милиционер
И с моря виден Милиционер
И с неба виден Милиционер
И с-под земли…
да он и не скрывается

Быть может, самым ярким случаем нашего дружеского соотношения стал момент заключения Пригова в психушку. Как художник и художественно мыслящий человек, считал себя концептуалистом. Это художественное направление порой принимает самые немыслимые формы. Реализуя одну из форм концептуального действа, Пригов изобрел такую акцию, как расклеивание повсеместно обращений к народу от своего имени. Это были листки бумаги исключительно маленького формата, на которых было написано, точнее, напечатано мелким шрифтом всего несколько слов:

Солнышко светит, радость грядет!

Граждане, Дмитрий Александрович думает о Вас!

Граждане, будьте спокойны и взаимно вежливы, Дмитрий Александрович заботится о Вас!

Граждане, нет ничего прекраснее, чем почки, которые распускаются по весне! Дмитрий Александрович помнит о Вас!

В то время подобная форма “общения с народом” не могла пройти не замеченной работниками КГБ. Пригова выследили, арестовали и поместили в сумасшедший дом. В акции спасения участвовал Евгений Попов. Он вспоминает: