Промельк Беллы

Полемика с властями

Следя за судьбой Любимова и за тем, как он создает свой театр, я порой с изумлением осознавал, как вырастала в моем сознании фигура Юрия Петровича. В разговорах, которые мы вели с ним, я обращал внимание на моменты, когда Любимову приходилось отстаивать свои взгляды. Мне хотелось узнать подробности, потому что именно в этих эпизодах полнее раскрывался его характер.

В наших профессиональных разговорах о решении спектакля Юрий Петрович иногда отвлекался, и я буквально заслушивался историями бывалого человека, наделенного к тому же острым, проницательным умом и высокой духовностью. По его рассказам у меня окончательно сложилось мнение о Любимове как о волевом, несгибаемом творце, точно знающем свою жизненную цель.

Когда мы с Беллой во время поездки во Францию и Швейцарию в 1977 году встречались с Владимиром Владимировичем Набоковым, меня поразил его образ. Я до сих пор вспоминаю нашу встречу и пытаюсь сформулировать для себя те его качества, которые так взволновали меня, и хочу их соотнести со своими впечатлениями от личности Юрия Петровича.

Удивительная одухотворенная красота черт лица Набокова, русского аристократа, для меня стоит в непосредственной близости с красотой и правильностью черт, унаследованных Юрием Петровичем от его предков – русских крестьян, живших и трудившихся на земле, имевших праведный уклад жизни во многих поколениях.

Красота, освященная духовностью и мудростью, не растраченная в течение очень непростой жизни. В Юрии Петровиче сквозила и торжествовала сила характера и сила таланта, прокладывавшая себе дорогу в перипетиях борьбы за свое искусство и за искусство “быть человеком”.

В качестве главного режиссера Любимову постоянно приходилось отстаивать свою точку зрения в полемике с начальством, причем самого высокого ранга. Это были и первые люди государства, и первые чиновники Москвы, несовпадение с которыми по вопросам культуры, художественной политики и по ощущению художественной формы делало Юрия Петровича перманентным раздражителем в их глазах.

В разговорах, которые мы вели с ним, пока шла работа над спектаклем “Школа жён”, неизменно проскальзывали подробности встреч с представителями власти. Мне запомнились рассказы о встречах с П. Н. Демичевым – министром культуры СССР, с членом Политбюро, первым секретарем горкома КПСС В. В. Гришиным, в то время главой Москвы, с зав. отделом культуры ЦК КПСС Д. А. Поликарповым и каким-то типом, вербовавшим Юрия Петровича в сотрудники КГБ.

Однажды Петр Нилович Демичев вызвал Юрия Петровича для серьезного разговора о проблемах Театра на Таганке. Министр сидел за огромным письменным столом с внушительным письменным прибором и множеством бумаг, ждавших автографа. Сидение принимало затяжной характер. Секретарша Демичева принесла своему шефу стакан горячего чая в подстаканнике и блюдечко с каким-то пирожным и конфетами. Демичев стал величественно пить чай, прихлебывая и заедая пирожным и конфетами. Министру культуры (!) и в голову не пришло предложить что-нибудь подобное Любимову, сильно к этому времени подуставшему. И тут Юрий Петрович вспомнил, что у него в кармане лежит бутерброд, положенный туда утром Людмилой Целиковской – именно на такой случай. Любимов достал этот бутерброд, развернул и начал есть одновременно с Демичевым, который все прихлебывал свой чай. По застывшему взгляду министра культуры Юрий Петрович явственно ощутил его умственное напряжение и растерянность: как посмел?! Так они, глядя друг на друга, и дожевывали: один – вкусный торт с чаем, а другой – бутерброд всухомятку.