Промелькнувший метеор (книга 1)

Тамошнему баю Даулеткельды из рода Карааул Абильмансур по-прежнему представился Сабалаком. Но, чтобы выглядеть отважнее и таинственней, он выдал себя за джигита, убившего в своем краю ханского сына.

Даулеткельды охотно взял Абильмансура к себе в табунщики.

Но джигит не долго пас байский табун. Джунгарские калмыки появились и на Есиле, разорили много мирных аулов, увели награбленный скот и пленников.

Бии здешнего края собрали совет и решили, объединив разбитые джунгарами силы, догнать врагов и отомстить им. Неподалеку от озера Балхаш казахи настигли калмыков. Начался жаркий бой. Среди казахских воинов особенно отличился один джигит. Он яростно носился по полю битвы с воинственным кличем «Аблай!», меткими и беспощадными были его удары. Многие воины стремились не отстать от храброго всадника. Враг дрогнул. Казахи выиграли сражение, освободили своих соплеменников, вернули захваченный скот.

Когда остыл жар битвы, воины стали припоминать подробности и с удивлением спрашивали друг друга — кто же это выкрикивал имя Аблая. Оказалось, что это был табунщик бая Даулеткельды Сабалак. Тут не без помощи самого джигита открылась вся правда. Хан Аблай, прослывший кровожадным в народе, был предком Абильмансура, и юноша в пылу боя произносил имя деда как победный клич.

В знак благодарности вчерашнему табунщику Сабалаку на берегу широкого озера к северу от Кокчетау были оказаны почести по старинным обычаям. Его обмыли в молоке белой кобылицы, зарезали для него белого жеребца, усадили на белую кошму и провозгласили ханом. Род Атыгай и род Карааул отдали ему в жены шесть девушек и поставили шесть белых юрт. Щедрость казахов Кокчетау не имела границ. Кроме этих юрт они подарили молодому хану шестьдесят верблюдов, шестьсот лошадей, шесть тысяч овец. Озеро, на берегах которого происходили торжества, получило название Хан-озера, а сам Абильмансур с той поры стал именоваться ханом Аблаем.

Сказители передают, что спустя много десятилетий Арыстанбай-акын сложил для внука Аблая Кенесары такую песню:

Твой сосед я, коль близким меня ты сочтешь.
Если дальним сочтешь, то врага обретешь.
Род мой Карааул, также род Атыгай,
Наш подарок — шесть жен — принял дед твой Аблай.

Аблай и в народных преданьях и в исторических документах выглядит человеком недюжинного ума. Начав свой путь к власти ханом Кокчетавских казахов, он мало-помалу подчиняет себе род за родом и становится во главе Большого и Среднего жузов, составивших три четверти всего казахского населения. Властолюбивый Аблай то давал клятву на верность России, то отрекался от этой клятвы, то искал поддержку у русского царя, то у китайского богдыхана. Но так пли иначе он многое сделал для укрепления жузов, хотя и оставил в народе горькую память.

В расцвете своего ханства Аблай предпринял поездку в отчие края, чтобы навестить могилы предков. В сопровождении многочисленных нукеров он держал путь сперва в Туркестан, а потом в Самарканд и Бухару. В знак уважения ему были преподнесены богатые дары, привез он с юга в свою ханскую ставку в Кокчетау и несколько молодых жен.

Среди драгоценностей, доставшихся ему от предков, сказители на первом месте называли Черный шанырак, хранившийся до сих пор в Бухаре. Черный шанырак отныне скреплял остов Большой белой юрты, став лучшим украшением и символом власти Орды.

Аблай умер в 1781 году. Если верить преданьям, у него было тридцать сыновей и сорок дочерей от пятнадцати жен. Жена Саймап, дочь каракалпакского бека Сагындыка, сына Шуакпая, родила ему четверых сыновей — Есима, Адила, Чингиза и Вали.

После смерти Аблая на ханскую власть притязали Вали и Касым, сын жены-калмычки. Касым не пользовался уважением народа. С отроческих лет он был строптив и жесток. Всем забавам он предпочитал барымту — набег на аул с уводом скота. Вали, напротив, слыл спокойным, даже тихим. Его любили и поддерживали. Его объявили хапом, и Вали стал наследником Черного шанырака. Но, приняв символ власти предков, он утратил значительную долю владений Аблая. Казахи разбрелись по степи. Часть из них откочевала к границам Кокандского ханства, часть — к Приуралью, тяготея к Оренбургскому генерал-губернаторству, к России. Словом, под началом Вали осталась только десятая доля населения, на которое распространялась ранее власть отца. Тем не менее омский губернатор признавал его ханом и поддерживал с ним связь.

В числе четырех жен Вали младшей и самой любимой была Айганым. Она стала женою хана, когда ему перевалило далеко за пятьдесят. Следуя устным преданьям, я подробнее расскажу об этой женитьбе хана на Айганым.