Промелькнувший метеор (книга 1)

Смерть Вали, вдовство Айганым и борьба за ханскую власть совпали с назначением генерал-губернатором Сибири тайного советника Михаила Михайловича Сперанского, знаменитого реформиста при дворе Александра Первого.

Наблюдательный и умный Сперанский после первого же своего путешествия в степь и ознакомления с материалами губернаторства пришел к выводу, что в системе управления сибирскими киргизами, как называли тогда казахов, многое необходимо изменить. Ханство, извещал тайный советник Петербург, настолько обветшало, что не стоит залатывать его дыры. Лучше с ханством покончить совсем, разделить Орду на дуаны — округа во главе с ага-султанами, старшими султанами — влиятельными ордынцами, а власть над всеми округами сосредоточить в руках самого генерал-губернатора Сибири. В Петербурге согласились с предложениями Сперанского, их одобрил и сам император. Так был разработан «Устав о сибирских киргизах», вступивший в действие в 1822 году.

Территория Среднего жуза с упраздненной ханской властью отныне разделялась на округа — Кусмурунский, Кокчетавский, Акмолинский, Баянаульский, Каркаралинский, Кокпектинский. Округа, в свою очередь, состояли из волостей с кши-султанами, младшими султанами, во главе. При губернаторе утверждалась должность советника из образованных и уважаемых казахов.

Во время работы над Уставом Михаил Михайлович Сперанский продолжал свое ознакомление со степью, обдумывая не только детали реформы, но и заранее подыскивая кандидатуры на должности ага-султанов. В этих поездках Сперанского сопровождал бойкий и грамотный переводчик, сын омского пастуха Кошена — Турлыбек. Может быть, по его просьбе генерал-губернатор и навестил аул Айганым у подножья горы Срымбет.

Лебеди с пестрой грудью в ту пору было не многим больше тридцати. Но даже сдержанный, не склонный к бурным проявлениям чувств тайный советник был восхищен умом и красотой молодой ханской вдовы. После первой же беседы с ней Михаил Михайлович сразу решил, что Айганым вполне справится с обязанностями ага-султана Кокчетавского округа.

Айганым женским своим чутьем поняла, что пришлась по душе Сперанскому. И, высказывая ему одно из своих честолюбивых желаний, она втайне рассчитывала на помощь всемогущего губернатора.

— Мои сородичи, ваше превосходительство, не знают, как строить зимовки. Бывает, и в трескучие морозы они отсиживаются в войлочных юртах. Я хочу подать им пример.

Сперанский не оставил без внимания намек вдовы. Вскорости в ее аул приехал инженер и разработал проект строительства бывшей Ханской ставки. Проект учитывал и местные условия и местные материалы. В ущелье между двумя склонами Срымбетских гор инженер предложил построить добротный просторный дом на десять с лишним комнат. Дом сосновый — лес рядом. Бревна для тепла инженер посоветовал проложить верблюжьей шерстью, а стены обтянуть кошмой из шерсти белых ягнят. По обе стороны большого дома проект предусматривал строительство двух домов поменьше — отау, сараи, склады, скотные дворы. На площадке поблизости от Большого дома надлежало возвести мечеть и медресе, самые высокие здания зимовки.

Сперанскому проект понравился. Говорят, его смотрел сам император Александр Первый, и по высочайшему волеизъявлению строительство для Айганым было отнесено за счет казны.

В течение одного года Кокчетавская воинская часть выстроила городок в Срымбете.

Примерно в это время в Омске собрались все ага-султаны Среднего жуза: из Кокчетава — Айганым, из Акмолы — Коныркулжа, сын Кудайменде, из Каркаралы — Куспек, сын Тауке, из Баянаула — Кангожа, сын Тате, из Кокпекты — Аблай, сын Абиля. Омскому начальству предстояло определить на этом совещании кандидатуру советника из среды местных сибирских киргизов. Сперанский, прибывший на этот сбор из своей резиденции — Тобольска, со свойственной ему осторожностью назвал Айганым. Ага-султаны закряхтели, лица их налились кровью, словно им было нанесено оскорбление. Как они ни осторожничали, словечко «баба» все-таки сорвалось с языка одного из них и тут же было подхвачено остальными. Айганым и бровью не повела. Тогда Сперанский предложил кандидатуру своего переводчика Турлыбека, сына Какена. Он был единственным из присутствующих казахов, не считая Айганым, знавшим русский язык. Он нравился Сперанскому и своей сообразительностью. Но ага-султаны, белая кость, ханские потомки, не хотели поддерживать и Турлыбека. Мол, сын пастуха, шаруа, что он может смыслить в тонких делах управления. Однако на сей раз с мнением ага-султанов не посчитались. Да и сам Сперанский был энергичен, а ему перечить не смели.

Только уже после совещания султаны приговаривали в скверном расположении духа:

— Пропадем, пропадем, не зная русского языка.

Они сознавали, что самим приниматься за русский было уже поздно. И пришли к единодушному заключению, что дети не должны повторять ошибки отцов.

Много думала в эти дни о своих детях и Айганым. Думала и оценивала каждого. Не только как мать, но и глазами отца, который один, по казахскому присловью, сыновьям своим ценитель.