Прометей № 1

Введение института президентства в СССР мотивировалось его инициаторами (в первую очередь, председателем президиума Верховного Совета А. И. Лукьяновым) необходимостью «единоличной ответственности и единоличного распорядительства»[61] в принятии решений и осуществлении руководства. Ссылки на угрозу авторитаризма разработчиками и вдохновителями проекта всячески отвергались. Однако в реальности, созданный уже за пределами советского правового поля, институт президента в СССР обозначил окончательный разрыв со всякой коллегиальностью и подотчетностью в руководстве. Все руководящие функции перетекали в президентские структуры. Так, в соответствии с законом «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию СССР» (март 1990 г.), президент становился Верховным Главнокомандующим Вооруженными силами СССР, в его компетенцию входило назначение и смещение военного командования, он представлял Верховному Совету и Съезду народных депутатов на утверждение и освобождение от должности председателя правительства СССР, Верховного суда, Генерального прокурора, председателя Высшего арбитражного суда СССР и персональный состав Комитета конституционного надзора СССР… Вокруг президента формировались дополнительные, подчинявшиеся только ему структуры: президентский совет и совет безопасности.

Отныне Горбачев становился неподконтролен даже правящей партии. КПСС, вследствие ликвидации ее руководящей роли, отказом от принципов демократического централизма и переходом к «политическому плюрализму» и свободе мнений, оказалась фактически выведенной из игры. Введение президентства (как на союзном, так и на республиканском уровне) окончательно расшатало политический баланс сил и привело к обрушению всей политической системы в стране. Путь к открытому авторитаризму был расчищен. Местные политические и национальные элиты, окрепшие в эпоху «застоя», поспешили обзавестись собственными президентами, чтобы включиться в дележ «союзного пирога». Это обстоятельство окончательно развязало руки силам регионального сепаратизма в лице национальных элит. «Парад суверенитетов», приведший к распаду единого государства, стал необратимым. За спиной советских народов, высказавшихся за сохранение Союза ССР, президенты России, Украины и Белоруссии довершили ликвидацию союзного государства.

«Роспуск» СССР привел к дестабилизации ситуации и в самой России, еще вчера являвшейся «государствообразующей» союзной республикой и сохранившей в основах своего устройства государственные института советского типа. Ликвидировав СССР под лозунгом лишения союзного «центра» властных полномочий и передачи всей полноты власти «на местах» региональным элитам, активно включившимся в дележ общесоюзной собственности, Ельцин «переключился» на Россию, сделав упор на предоставлении федеративных прав автономиям РСФСР под девизом «берите суверенитета, сколько проглотите!». Национальные образования в составе России – Татария, Башкирия, Калмыкия, Чечня… обзавелись собственным суверенитетом со всеми присущими атрибутами, и объявили о своей самостоятельной политике по отношению к руководящему центру. «Парад суверенитетов» с территории СССР грозил перекинуться и на Россию, угрожая бывшей советской федерации распадом. Непопулярные экономические и политические мероприятия «центра» только отдаляли от него регионы, усиливая тем самым процесс дальнейшей регионализации страны.

Однако имелась еще одно крайне важное обстоятельство, создававшее серьезную угрозу для осуществления политического и экономического курса, провозглашенного «центральным» российским президентом. Об этом говорит Лилия Шевцова: «самым серьезным источником будущих столкновений, которые вскоре начали расшатывать российскую власть изнутри, стало противоречие между коллегиальностью и персонификацией власти, между митинговым, вечевым характером советов, с одной стороны, и административно-авторитарным содержанием исполнительной власти – с другой. Сочетание президентства с советами, как показал уже горбачевский период, представляло собой смесь несовместимого…»[62]