Прометей № 1

Петр Никитич Ткачев (1844–1885) родился в селе Сивцово Псковской губернии в дворянской семье. Учился в Петербургской гимназии, и уже в молодые годы познакомился с социалистической литературой. В 1861 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета, но после активного участия в студенческих волнениях, был заключен сначала в Петропавловскую, а затем в Кронштадтскую крепость, из которой он был выпущен через месяц под ручательство матери. В 1868–1869 гг. вместе С. Г. Нечаевым входил в руководящий комитет студенческого движения в Петербурге, был арестован, провел в тюрьме 4 года, а в начале 1873 отправлен в ссылку в Великие Луки. В конце 1873 г. бежал за границу, а в 1875 г. в Женеве начал издавать журнал «Набат», ставший органом радикального крыла в народничестве. Ткачеву и его приверженцам удалось создать конспиративную организацию «Общество народного освобождения», имевшего филиалы в России (кружок П. Г. Заичневского в Орле). Тяжело заболев, он умер в Париже в возрасте 41 года. Свое мировоззрение Ткачев называл «реализмом», и подобно О. Конту говорил о возможности создания философии как «науки общественной, социальной». Видя свое призвание, прежде всего, в области литературной критики, Ткачев стал автором и весьма знаковых политические работ, среди которых можно выделить: «Что такое партия прогресса» (1870), «Задачи революционной пропаганды в России» (1874), «Роль мысли в истории» (1875), «Анархия мысли»(1875), «Наши иллюзии» (1876) и др.

Если иметь ввиду временной контекст, то важно подчеркнуть, что политические идеи Ткачева сформировались на почве критики предшествующего этапа народнического движения, основанного на теории «хождения в народ» П. Л. Лаврова, отчасти Бакунина и их сторонников[85]. Это был своеобразный аналог полемики Ленина с Г. В. Плехановым и меньшевиками. Также и Ткачев постепенно разошелся со своим недавним единомышленником Лавровым почти по всем вопросам теории, тактики и самого смысла революционной борьбы в России.

Так, П. Л. Лавров утверждал, что революция есть результат сложных исторических условий и ее искусственно вызвать нельзя, а необходимо кропотливо готовить. Он отмечал, в частности: «Говоря о прогрессе, никому не следует думать, что он решает вопрос: как действительно совершается течение событий? Каков естественный закон истории?»[86]. П. Н. Ткачев же воспринял эту позицию как некую проповедь мирного прогресса и пассивное ожидание возможных благоприятных событий. Со своей стороны Ткачев утверждал, что подобная постановка вопроса дезориентирует революционную молодежь, идейно разоружает ее, вносит в революционную среду ненужные сомнения, отнимает уверенность в своих силах.

В отличие от Лаврова, Ткачев полагал, что в России революция вполне назрела. Народ находится под жестким экономическим и политическим прессом и недоволен своей жизнью, поэтому он потенциально революционен, но ему не хватает всего лишь внешнего толчка, «сигнала», инициативы, которую и должна проявить революционная молодежь. Ткачев считал, что социальный переворот можно совершить быстрее и проще, чем полагал Лавров – без предварительной подготовки народа, без длительной пропаганды революционных идей. Революция, по его убеждению, совершается бессознательно, проходит «быстро, бурно, беспорядочно, носит на себе характер урагана, стихийного движения»[87]. Осмысленность, «разумный характер» этому изначально стихийному процессу и должно придать революционное меньшинство уже в ходе самого общественного переворота.

Арест пропагандиста. Картина художника И. Е. Репина. 1880–1892 гг.

По мнению Ткачева, условия, которые исторически сложились в России, предоставляют лучшие шансы на победу социалистической революции, чем на Западе. И здесь проявилось сходство с идеей Ленина об большей возможности достичь революционного успеха именно в России как наиболее слабом звене в цепи империалистических государств. Проведя своеобразный сравнительный политический анализ западных и российских реалий, Ткачев замечал, что современное буржуазное государство в Европе обрело высокую степень устойчивости по причине того, что оно «обеими ногами упирается в капитал», в экономические интересы влиятельных социальных групп и слоев. А в России мощь государства обманчива, державная сила его иллюзорна, это – государство «висящее в воздухе», поскольку «оно не имеет никаких корней в экономической жизни народа, оно не воплощает в себе интересов какого-либо сословия»[88].