Опасность новых покушений он расценивал, как очень высокую, в том числе из-за городского рельефа, дающего возможность злоумышленникам легко скрыться от преследования, и предупреждал, что новое покушение «на жизнь кого-либо из административных лиц повлечет за собою и вызовет только уверенность злодеев в безнаказанности за их нечеловеческие поступки и преступления»[163]
. И далее Новицкий с учетом необходимости генерал-губернатора Черткова в недалеком будущем утверждать смертные приговоры «несмотря на угрозы, делаемые ему ныне», как и другим административным лицам, «получающим частые угрозы и предостережения», высказывался в пользу «необходимости в официальном разрешении иметь конвой при выездах»[164].Действительно в городе было очень неспокойно. Несмотря на серьезные успехи жандармов борьбе с революционерами, последние все же не бездействовали. Правда жертвами становились не административные лица, а предатели из революционных кругов. Так, в марте в Киеве несколькими выстрелами из револьвера за подозрение в измене и провокации убили мещанина Тараса Курилова. Исполнителями этого теракта выступили Осип Бильчанский и Платон Горский. А 20 марта, во время ареста в Киеве, Бильчанский оказал вооруженное сопротивление, причем произошло это невероятно дерзко. Бильчанский, конвоируемый полицейским офицером Туркошиным, спрыгнул с экипажа, выхватил револьвер и, угрожая им офицеру, бросился бежать, попутно выстрелив в него. А уже будучи окруженным, он угрожал револьвером и не желал сдаваться. Городовой Евдокимов ударил его шашкой по голове, но шашка выпала из рук городового и захвативший ее Бильчанский стал защищаться ею, но все же был повален и арестован[165]
. 26 марта в Киеве Александр Овчинников при аресте убил агента царской полиции Барановского и скрылся[166]. Вторично его арестовали 26 апреля 1879 г.[167]До жандармского ведомства доходила информация и о том, что над провокаторшей Бабич (Бабичевой), также нависла рука революционного возмездия[168].Лишним напоминанием, что власть уязвима даже в самом ее судебном сердце – в прокуратуре, стало похищение 24 марта прямо из ее здания пальто прокурора Данилевского, в котором находилась записная книжка и ключ к шифрованной переписке. Об этом происшествии полковник Новицкий сообщал следующее: «О пропаже телеграфного ключа у г-на Киевского Губернского прокурора я имел честь донести депешею 24 марта. Этот случай характеризует отношение г-на Данилевского вообще к настоящему делу; прихожая камера Прокурора почти совместна с помещением Гражданского суда, куда стекается ежедневно масса приходящего люда, и он всегда мог ожидать, что рано или поздно верхняя одежда его и Товарища сделается жертвою кражи, что и случилось с пальто г-на Данилевского и Товарища Прокурора графа Толстого[169]
. В этом похищении также подозревали представителей революционного сообщества, в частности высказывалось предположение что это мог сделать бывший уголовник, а с 1878 г. члена «кружка Басова» А. С. Овчинников[170].Поэтому строки из очередного доклада Новицкого звучали едва ли не апокалиптически: «Угрозы на жизнь административных лиц продолжаются; по сведениям не гласным Киев находится быть может накануне кровавой сцены, которая должна в нем произойти или на днях или около время предания суду лиц за вооруженное сопротивление. Последнее время в Киеве появилось много подозрительных личностей, прибывших сюда, по всему вероятно в ожидании открытия заседания военного суда, приехавшими из Харькова жандармскими чинами и свидетелями для удостоверения арестованных в Киеве, были замечены подозрительные личности из Харькова, приехавшие в Киев»[171]
. Любопытно, что на этом донесении рукой Шмидта (22 марта) было начертано: «Новицкий очень волнуется. Чертков насколько мне известно ладит с казаками. Новицкий недоговаривает и надо его спросить кому предоставить назначить конвой»[172].Исходя из этого рапорта Новицкого можно судить о напряженной обстановке, которая сложилась в городе. Фактически город оказался на осадном положении. Большинство членов ИК РСРП во главе с Осинским уже два месяца как находились в заключении, а созданные ими подпольные структуры и более того, даже просто слухи о всесильном ИК РСРП и письма с угрозами представителям власти продолжали наводить страх на жандармов, городскую и губернскую власть, заставляя ее идти на беспрецедентные меры по охране порядка. Конечно до тюрьмы доходили слухи о резком усилении охранных мероприятий, а это ясно свидетельствовало, что власть боится революционеров. Это в свою очередь служило для революционеров-политиков еще одним подтверждением оправданности ставки на силу в борьбе с правящим режимом.
Василий Кузьмич Фетисов , Евгений Ильич Ильин , Ирина Анатольевна Михайлова , Константин Никандрович Фарутин , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Софья Борисовна Радзиевская
Приключения / Публицистика / Детская литература / Детская образовательная литература / Природа и животные / Книги Для Детей