Прометей № 3

Борьба с анархистами в Советской России велась долго, методично и жёстко. Новая власть не гнушалась применять в этой борьбе любые средства, включая практику провокаций внедренными в ряды анархистского движения агентами. После известного взрыва 25 сентября 1919 г. в Леонтьевском пер., 18, где располагался Московский комитет РКП(б), наступление на анархистов, объявленных врагами новой власти и пролетариата, существенно активизировалось. Многие участники движения были расстреляны, другие оказались в тюрьмах в ожидании решения своей судьбы[221]. 19 июля 1921 г. член Исполкома Коминтерна Н. И. Бухарин по поручению Политбюро ЦК РКП(б) выступил на заседании 1-го международного конгресса революционных профессиональных и производственных союзов (Межсовпрофа, Профинтерна) с информационным докладом об аресте и высылке анархистов, в котором сказал, что «анархизм в России имеет свою специфику, он опирается не на пролетарские массы, как в ряде европейских стран, а на крестьянство и играет в России «роль "Вандеи" богатого крестьянства против пролетариата». Приведя ряд фактов, свидетельствовавших о расправах банд Н. И. Махно с советскими работниками и коммунистами, Бухарин заявил: "Ни один революционер во всем мире не может требовать, чтобы мы щадили наших врагов, идущих на нас с бомбами, гранатами и т. п."». Это выступление, сводящего всю философию и идеологию такого многогранного анархизма исключительно к махновскому движению, вызвало активный протест со стороны делегации французских анархо-синдикалистов, представитель которой Анри Сиролль также сообщил о том, что группой синдикалистов из ряда стран было принято решение образовать комиссию с целью «обратиться к Советскому правительству с просьбой об амнистировании анархистов и обсудила уже этот вопрос с Лениным». А. Сиролль требовал «осуществить соглашение об освобождении анархистов (по представленному комиссией списку) из тюрем и обеспечении им права выезда под поручительство хлопотавших о них делегаций»[222].

В связи с этим показателен документ, который обсуждался и был принят на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 23 октября 1924 г. Это – «Проект открытого письма 2-ому Интернационалу, предложенный т. [В. В.] Куйбышевым». В этом более чем ультимативном письме председателя ЦКК большевистской партии говорилось буквально следующее: «Объектом своих и "пацифистских" забот все партии 2-го Интернационала избрали группы меньшевиков, социалистов-революционеров и анархистов, которые арестованы в Советском Союзе за участие в подготовке контрреволюционных переворотов. Вопреки всем данным, подтверждающим, что эти арестованные живут в местах заключения в Советском Союзе в максимально благоприятных условиях, 2-ой Интернационал не прекращает своей кампании против СССР, противопоставляя её требованиям пролетариата об освобождении заключённых из буржуазных тюрем»[223]. Можно себе представить, что это за столь цинично прозвучавшие «максимально благоприятные условия», тем более что многие из этих арестованных были к тому времени уже либо расстреляны, либо умерли в заключении. Характерно здесь и косвенное свидетельство того, что маховик массовых репрессий против оппозиции большевизму бывших соратников по революции уже в послевоенное мирное время стал набирать свои обороты под всякими чаще надуманными, а порой – нелепыми и абсурдными, предлогами и основаниями. А постоянная забота РКП(б), а затем – ВКП(б) о чистоте своих рядов заставляла в поисках внутренних врагов за те или иные возможно случайно или неудачно высказанные мысли и идеи вешать ярлыки «анархиста», «синдикалиста», «оппортуниста» и пр. на своих коллег-однопартийцев, а потом публично их критиковать, шельмовать, подвергать остракизму, арестовывать, пытать и расстреливать. К реальным же анархистским теориям и движениям многие из них, как правило, никакого отношения не имели.