Прометей № 4

Манифестации шли больше недели. «Крики ура раздавались в толпе гуляющих в Александровском садике и около него, и к восьми вечера слились в общий гул. Кричали молодежь, женщины, дети и даже старики. Настойчиво требовали, чтобы оркестр играл народный гимн, что исполнялось многократно…Вся Старо-Кузнечная улица, весь конец Эспланадной и весь откос крепости покрыты народом», – отмечал либерально настроенный редактор «Астраханского листка» Склабинский[237].

Шли молебны. Собирались пожертвования семьям мобилизованным и даже пострадавшим от оккупации сербам и бельгийцам. Наиболее предприимчивые из числа местных промышленников направляли помощь не напрямую, а через вице-губернатора. С губернатором вышла неприятность. Война застала генерала Соколовского на отдыхе в Германии, и он смог выбраться оттуда через нейтральные страны только через год.

Открывались госпитали. Прибывали военнопленные, преимущественно австро-венгры. Никакого озлобления к ним не было. Напротив, у ночлежного дома на Косе, где поначалу разместили вражеских солдат и офицеров, собралась любопытная толпа, принесшая с собой дары в виде хлеба, фруктов и особенно винограда[238].

Антивоенная агитация социал-демократов

В августе 1914 года в Астрахань прибыл депутат Думы большевик Алексей Бадаев. В целях конспирации встречу с ним местные эсдеки решили организовать за кладбищем. Но информация, естественно, ушла к жандармам и на кладбище были отправлены казачьи разъезды. Встречу пришлось проводить у Романа Аствацатурова. Посланцу Ленина пришлось с сожалением убедиться, что в астраханской организации преобладают меньшевики. Его антивоенные призывы не были поддержаны[239].

Несмотря на вполне лояльное к властям собрание жандармерия обрушилась на его участников с многочисленными обысками.

В ноябре Алексей Бадаев вместе с другими депутатами-большевиками был арестован.

«На помощь жертвам войны». Правительственная пропагандистская открытка. 1914 г.

Под Новый год профсоюз портных решил провести вечеринку. Местом встречи была выбрана квартира Агапа Максимова, лидера профсоюза портных, который сам принадлежал к социал-демократам. В этой же квартире обычно проходили и профсоюзные собрания. Присутствовали в основном члены профсоюза портных с семьями. Поскольку все они симпатизировали социалистам, речь зашла о политике. Поговорили о делах РСДРП и аресте депутатов-большевиков.

В разгар вечера пришла полиция, переписавшая всех участников[240]. Профсоюз на радость хозяевам был разгромлен вплоть да запрета собирать взносы. У Агапа Максимова был найден журнал «Пролетарские иглы», запрещенный судом тремя месяцами ранее. Максимов был выслан за пределы губернии, а профсоюз официально закрыт. Среди проходивших по делу был гимназист Николай Колесов (Митинев), через десять лет возглавивший местную группа Партии революционных коммунистов и расстрелянный в марте 1919 года.

Весь следующий год жандармерия продолжала охотиться за крамолой. Поскольку уровень революционных организаций опустился до отметки замерзания, крамолу приходилось выдумывать.