Прометей № 4

23 июля у Трусовых проходит очередной обыск. «Ничего явно преступного найдено не было», рапортовали жандармы. Однако, на всякий случай, они изъяли все: 94 книги и брошюры, 24 номера рабочих газет, две тетради переписки и даже поздравительные открытки. На этот раз реестр был намного больше. Он включал в себя работы К.Маркса и Ф.Энгельса, «Материализм и эмпириокритицизм» В.Ильина (Ленина), «Историю французской революции» Луи Эритье, «Аграрный вопрос в России и его решение» Петра Маслова, «Античный мир иудеев и христиан» Карла Каутского, басни Демьяна Бедного и многое иное. Наталья Трусова, которая по характеру не уступала мужу, сообщила офицеру, что вообще-то выписывала женский журнал и, более того, получила его, однако журнал не сохранился[234].

Здесь, однако, властям пригодилась апрельская история с обысками. Еще 28 июня дело о нелегальном собрании пришлось закрыть. Но по совокупности злодеяний губернатор вынес решение выселить всех троих – Трусова, Максимова и Сарабьянова – из Астрахани.

Как обычно бывает, решение это проходило через бюрократическую проволочку, но в итоге было реализовано. 19 октября решением и.о. губернатора Трусову было запрещено жить в Астраханской губернии[235].

Книги ему и Сарабьянову пришлось вернуть. Вообще, непросто пришлось жандармским полковникам, вынужденным проникать в дебри «Материализма и эмпириокритицизма». Поэтому многие книги так и остались даже неразрезанными.

Патриотический подъем

1 августа 1914 года Германия объявила войну России, начавшей мобилизацию с явным намерением вмешаться в балканские события. Еще накануне, 30 июля в девять вечера Александровском саду собралась патриотически настроенная толпа, попросившая духовой оркестр сыграть «Боже, царя храни!». На следующий день толпа молодежи, преимущественно учащихся, прошла с флагами и пением гимна по Московской улице. 2 августа мобилизация дотянулась и до Астрахани. В отличие от других губерний, здесь антивоенных выступлений не было. «За самыми редкими исключениями призывники тихо, без суеты и шума оставляют свои привычные дела и идут справляться о подробностях приема в ряды войск», – писала местная пресса[236].