Прометей № 4

Жан ван Хейенорт работал секретарём Троцкого с октября 1932-го по 1939 год. Не считая Дойчера и вдову Троцкого Н.И.Седову, только Хейенорт обладал доступом к материалам архива, который, по его же словам, он самолично «привёл в порядок»[373]. По поводу работы комиссии Дьюи он писал:

«Излишне говорить, что во всей этой работе ничто не было сфальсифицировано, ничто не было не сокрыто, ничей большой палец не придерживал чашу весов»[374].

Благодаря исследованию Гетти мы теперь можем видеть: ван Хейенорт скрыл правду, о чём свидетельствует его записка 1937 года о блоке, адресованная Троцкому и Седову.

Очень похоже на то, что «расчистка» архива Троцкого – дело рук или ван Хейенорта, или Дойчера. Кроме них двоих доступом к архиву обладала только вдова Троцкого. И если это так, тогда все вскрытые нами случаи грубой лжи со стороны Дойчера или ван Хейенорта бледнеют в сравнении с умышленно сокрытыми ими сведениями.

Но даже в случае непричастности к уничтожению архивных документов они всё равно запятнали себя ложью. Судите сами: ведь от Дойчера не могло укрыться то, что в архиве удалось обнаружить Гетти, – квитанции почтовых отправлений. Известно, сколь тщательно биограф Троцкого исследовал закрытую и доступную ему часть архива, о чём можно судить по цитатам, опубликованным в его книге (их Дойчер выделяет особо). Однако тщетно искать у него упоминаний о почтовых квитанциях. Дойчер наверняка знал содержание записки ван Хейенорта, но тоже «позабыл» сказать о ней. Таким образом, Дойчер сознательно скрыл материалы, в которых герой его книг предстаёт не в лучшем свете. Фактически, вся написанная Дойчером биография «пророка» представляет собой некритический пересказ деяний и мнений Троцкого по разным поводам – без попыток сопоставить их с другими источниками.

Исаак Дойчер – польский и британский историк и публицист, биограф Л. Д. Троцкого и И. В. Сталина

Не известно, кто именно произвёл «расчистку» архива Троцкого от компрометирующих его сведений. И Дойчер, и ван Хейенорт скрывали правду о содержании архива, наводит на мысль о причастности к его «расчистке» кого-то из них, возможно, обоих. Тот факт, что и тот, и другой лгали в случаях, которые теперь известны, говорит о том, что им ничего не стоило пойти на уничтожение архивных материалов и источать неправду про события, о которых мы не знаем вследствие «расчистки».

Приложить руку к «расчистке» архива могли, по крайней мере, ещё два человека – сам Троцкий и его жена Наталья Седова. Правда, обе кандидатуры маловероятны. Троцкий не мог знать о своей преждевременной смерти от руки убийцы. С какой стати он стал бы подчищать содержимое своих бумаг?

Если «расчистка» дело рук Седовой, тогда не ясно, почему после неё там сохранились, по выражению Гетти, «самые сентиментальные» письма? В них, напомним, говорится о супружеской неверности Троцкого, о его гневе по отношению к ней и её к нему; в другом «деликатном» послании Лев Давидович пишет о своей крайней плоти и о желании интимной близости со своей женой[375]. Седова непременно уничтожила бы всю переписку такого сорта, если бы когда-либо просматривала архив с целью его «расчистки».

6.10. Недоверие к комиссии Дьюи.