Проникновение

— Речь идет о сделке по поглощению, из-за которой арестовали вашего отца?

— Да.

— Не понимаю. И уж совсем не возьму в толк, чего вы хотите от меня. Вы звонили в полицию?

— Конечно, звонила. — Гарри скрестила пальцы, отгораживаясь от вранья. — Но если бы вы ответили всего на несколько вопросов, мне это очень помогло бы. Обещаю, что не отниму у вас много времени.

Он медлил с ответом, и Гарри поняла, что у нее остался единственный способ поймать его на крючок. Джуд был инвестиционным банкиром. Возможно, этому человеку не было дела до Гарри, однако ему просто не могло не быть дела до денег. Она глубоко вздохнула и ровным голосом произнесла:

— По моим прикидкам, сумма «сорохановских» денег составила двенадцать миллионов евро, и я точно знаю, где эти деньги сейчас.

На том конце провода надолго повисло молчание. Наконец Тирнан сказал:

— Можете доехать со мной до аэропорта. Я подберу вас у парковки МЦФУ в шесть вечера. Это все, что я могу для вас сделать.

Гарри, откинувшись на спинку кресла, выдохнула:

— Спасибо, вы делаете мне огромное одолжение.

— О, не заблуждайтесь — я делаю это не ради вас. Я делаю это ради вашего отца. — Тон Тирнана был язвительным. — Я его любил.

Глава семнадцатая

«Архив “Айриш таймс”. Пожалуйста, введите ваш поисковой запрос».

Гарри обвела взглядом бокс, служивший ей офисом. Ее пальцы замерли над клавиатурой. Сжав зубы, она ударила по клавишам: «Сальвадор Мартинес, Сорохан, инсайдерская торговля», — изо всех сил стиснула мышь и щелкнула «Поиск», не дав себе успеть передумать.

По экрану потянулся список публикаций о ее отце. Первая статья была датирована седьмым июня две тысячи первого года. «Высокопоставленный инвестиционный банкир, служащий “КВК”, задержан по обвинению в инсайдерских махинациях». При виде следующей серии заголовков Гарри почувствовала, как горло сдавливает знакомая боль: «Банкир Мартинес отвергает обвинения», «Выявлен инсайдерский круг — вовлечены крупнейшие инвестиционные банки», «Мартинес сколотил миллионы на инсайдерских махинациях». Гарри медленно проматывала список вниз, заново прослеживая путь отца к его катастрофе, пока не добралась до последней статьи. Статья, датированная четырнадцатым апреля две тысячи третьего года, была озаглавлена сухо, без прежней сенсационной крикливости: «Сальвадор Мартинес заключен в тюрьму».

В тот день, когда отца посадили, Гарри сидела у матери в кухне. Мириам с Амарантой вернулись из суда, где присутствовали при вынесении приговора. Гарри не пошла с ними. В последние месяцы она вообще перестала ходить на судебные заседания и даже читать газетные отчеты о судебном процессе. Окончательно разуверившись в невиновности отца, она чувствовала, что все-таки не может в полной мере осознать всю глубину его вины.

Гарри стояла в дверях, обхватив себя за плечи — так, будто на ней была смирительная рубашка. Мириам, прямая, как жердь, сидела за кухонным столом, теребя в руках кухонное полотенце. Ее светлые волосы были стянуты в тугой пучок, на похудевшем лице проступила почти славянская скуластость. Не в силах смотреть матери в глаза, Гарри уставилась на полотенце. Полотенце было в красно-белую полоску. Гарри вспомнился костюмчик пастушкá из ее первой школьной пьесы. Ей хотелось быть ангелом, с крыльями и нимбом, — но мать сказала, что на эту роль могут претендовать только блондинки.

— Твоего отца посадили в тюрьму Арбор-Хилл на восемь лет, — сухо произнесла Мириам. Она обвела взглядом сверкавшую чистотой кухню. — Мне сказали, что там сидят одни убийцы и насильники.

Содрогнувшись от воспоминаний, Гарри попыталась сосредоточиться на экране. Она отмотала список к началу и снова двинулась от заголовка к заголовку — на этот раз прочитывая полный текст каждой статьи. Постепенно, фрагмент за фрагментом, словно мозаика, перед ней стала складываться общая картина истории, большую часть которой она и так знала, хотя кое-что открывала для себя впервые.

Все началось со сделки по «Сорохану». В девяносто восьмом году «Сорохан Софтвер» была рядовой перспективной «стартап»-компанией,[48] пользовавшейся обширной инвесторской поддержкой, хотя и не имевшей в своем активе ни одного заключенного контракта. Однако отсутствие стабильной прибыли с лихвой компенсировалось продуманной маркетинговой стратегией, и к девяносто девятому году акции компании на биржевом рынке взлетели до небес, собрав рекордную прибыль в первый же день биржевых торгов. Почти год после этого стоимость акций «Сорохана», казалось, отрицала закон всемирного тяготения.

После этого, в апреле двухтысячного года, компания была сметена на обочину «дот-ком» бумом. Рост мирового объема продаж акций фирм, занятых в сфере высоких технологий, резко ослабил позиции «Сорохана», и компания утратила для инвесторов всякий интерес.