Пронзающие небо

— "Бык морской" лучший трактир в городе! Хотите получить прекрасный ужин, прекрасное вино и прекрасную комнату на ночь — все это у нас! Я отведу вашего коня в наше замечательное стойло, а вы проходите, проходите, милости просим! Я хозяин этого заведения, зовут меня Карп, я, знаете ли, нанимал этих крикунов, но теперь понял, что это лишняя трата денег и вот теперь сам всех зазываю, и все очень довольны, потому что…

Дубрав жестом остановил его и спокойно сказал:

— Мы бы хотели остановиться у вас на ночь и получить хороший ужин. И еще спросить — гостит ли у вас сейчас капитан какого-нибудь судна из северных стран?

Лицо Карпа расплылось в широченной улыбке, и Алеше, который все это время смотрел на него, эта улыбка очень не понравилась.

Карп грубо крикнул кучерявому, худому и темнолицему пареньку, примерно одного с Ярославом возраста, который стоял в тени навеса:

— Эй — что встал! Не видишь что ли — у нас гости?! Ух я тебя… — он замахнулся своей волосатой полной рукой на подбежавшего мальчика, но с трудом сдержал себя и обернувшись к гостям произнес уже сладким голосом:

— Милости прошу! — он подал руку старцу Дубраву, тот однако сам сошёл с повозки.

Алеша уже был на земле и с еще больше возросшей неприязнью смотрел на Карпа, а тот все говорил и говорил своим визгливым голосом — он все-таки взял под руку Дубрава и повел на двор, посреди которого и стоял трактир "Бык морской". Это было приземистое, словно с силой прижатое к земле здание, главная часть которого была сделана из черного серого камня, а всяческие пристройки — из дерева. Двор совершенно не убран, загажен, валялись какие-то старые сломанные колеса, тут и там кучи мусора, просто какая-то грязь, и наконец в дальней, огороженной клетью, части, бегали цыплята, кудахтали куры и хрюкали поросята. Что касается трактира, то он тоже производил весьма отталкивающее впечатление, производимое главные образом темными окнами которые издали походили на пустые глазницы. Из-за обитой железом двери неслась нестройная пьяная песнь.

— То постояльцы мои, моряки… — лепетал Карп. — Я познакомлю вас с их капитаном — это как раз то, что нужно. Это Йорг из Иннии. Не слышали?.. Удивительно, что нет — лучшего капитана, уверен, вы не найдете во всем городе, вы договоритесь с ним об оплате и он довезет вас куда пожелаете, хоть на край земли!

Говоря так, Карп распахнул дверь и они вошли в темный зал, наполненный табачным дымом, устоявшимся духом крепких напитков и пьяными криками.

— Пройдемте в комнату, там тихо, туда же, я приведу и Йорга. Да, да — очень рекомендую… Думаю, вы обо всем с ним договоритесь. — бормотал Карп.

— Хорошо. — остановил его Дубрав, — Сначала принеси нам ужин, дай отдохнуть с дороги, а потом уж приводи капитана.

Карп склонил свою лысую голову и провел их через этот темный зал, в полумраке которого неясно виднелись большие дубовые столы заставленные тарелками и бутылками, по большей части пустыми. За столами восседали массивные плечистые фигуры, которые содрогались то от хохота, то от хриплых, оглушительных песен. Слышен был и женский смех…

Карп провел их по темному коридору, поднялся по лестнице и остановился перед дверью в зеленых пятнах. За дверью обнаружилась маленькая, душная комнатка, по стенам ее распространились пятна плесени. Две кровати по углам, столик у окна, два стула — вот и все убранство. Алеше даже тоскливо стало: вспомнилась ему тюремная камера в Дубграде, там, по крайней мере, не было душно, здесь же помимо всего прочего водились еще и мыши: одна из них, как только вошел Карп, юркнула в небольшой лаз в стене, вторая же осталась прямо посреди комнаты — мышь стояла, дожевывала что-то и задрав головку нагло смотрела на вошедших. Карп быстренько подбежал к ней, оттолкнул ногой в угол, и при этом продолжал тараторить:

— Вот — лучшая комната для вас. Правда вас трое, а эта комнатка для двоих, хотите покажу еще одну комнатку для третьего?

Дубрав махнул рукой:

— Нет. А вы принесите воды и ужин… Хотя нет, знаете ужина не надо — ведь ваш ужин так же хорош как и эта комната?

— У нас самый лучший ужин в городе…

— Тогда лучше принесите пожитки из нашей телеги.

— Да, да, а извините… позвольте получить плату…

— Да, кстати, денег у нас нет… — начал Дубрав и лицо Карпа вдруг резко при этих словах изменилось, словно сдернул кто-то с него маску. Это было такое лицо, что, казалось, вот-вот он наброситься на них, изобьет и выставит вон.

— Зато есть вот это, — он достал из кармана перстень подаренный Соловьем. — Во сколько вы его оцените?

— Это память. — вздохнула Оля.

— Не забывай — нам еще надо оплатить плаванье… Итак.

Карп вновь натянул на себя прежнюю маску, он даже стал еще более слащавым, ухмылка его обнажала ряды пустых десен.

Алеше он стал так неприятен, что юноша подошел к окну, и с силой распахнув его, перегнулся, выглядывая во дворик: под окнами хрюкал поросенок, а неподалеку кудахтала наседка, за Алешиной же спиной кудахтал Карп:

— А изумруд что ж, позвольте узнать, настоящий?

— Да. — отвечал устало Дубрав.