Пропаганда 2.0

О теоретических основах Русского мира писали достаточно давно [15–18]. В одной из первых работ на эту тему он определялся как «сетевая структура больших и малых сообществ, думающих и говорящих на русском языке». Отсюда мы можем вывести несколько принципиальных положений:

– Русский мир – это не люди, а структуры;

– эти структуры, в отличие от государственных, по сути, являются невидимыми;

– при конфликте иерархиии и сети иерархия проигрывает (как подчеркивал в свое время Дж. Аркилла).

В продолжение этого о русском языке заговорили как о языке метаколониальном [19]. Е. Островский, а это один из строителей концепции Русского мира, справедливо замечает [20]: «Язык предопределяет наши представления о мире гораздо в большей степени, чем нам это может казаться. Вглядываясь в смысл слов, вслушиваясь, вдумываясь в них, мы можем открывать для себя совершенно неожиданные, новые аспекты устройства мира».

При этом Островский ссылается на книгу Розекранца «Подъем виртуального государства», в которой прослеживается переход от территориальной зависимости прошлого, которая есть в России сегодня, к новому типу государства. Розекранц, например, пишет о США [21]: «Поскольку капитал, труд, информация и знания стали более важны, чем земля для экономического успеха, Америка может влиять и, возможно, изменить свою модель сравнительного преимущества».

То есть современные государства и люди смогли оторваться от территориальной закрепленности, найдя в этом новые возможности для развития.

Мягкий Русский мир превратили в жесткий, когда был взят Крым и прозвучали выстрелы на Донбассе. И жесткий мир отменил мягкий. Как следствие жесткого давления извне произошло мягкое объединение Украины, превратившее все национальности, живущие в Украине, в украинскую политическую нацию. В этом плане В. Путин больше сделал для создания Украины, чем любой президент Украины.

К. Говорун выдвигает требование об изъятии из понятия Русский мир идеологии, хотя оно, несомненно, запоздало [22]: «По обе стороны конфликта в Украине большинство людей говорят на русском языке и посещают храмы того же Московского Патриархата, Это приводит нас к парадоксальному выводу, что конфликт на востоке Украины – это не конфликт «русского мира» с западной цивилизацией, но конфликт внутри «русского мира», – если мы понимаем последний как содружество людей, говорящих на одном языке и посещающих ту же Церковь. Конфликт в Украине действительно гражданский, но, вопреки российской пропаганде, он не между гражданами украинского государства, но между сторонами, которые подпадают под формальные критерии «русского мира». И все же эти люди убивают друг друга. Одна сторона делает это во имя «русского мира», а другая – потому, что отказывается идентифицировать себя с «русским миром». Это доказывает, что «русский мир» превратился в идеологию, которая делит людей на чужих и своих, вдохновляя их убивать друг друга. Чтобы остановить боевые действия в восточной части Украины, концепция «русского мира» должна быть демонтирована. Из нее должна быть удалена ее идеологическая составляющая. Также идея цивилизации должна быть возвращена из области политики в область научных дискуссий, откуда она и была взята на вооружение политиками и идеологами. И самое главное, богословие должно быть освобождено от навязанных ему идеологических уз. Равно как и Церковь».

Чаще всего в виде мягкой силы выступает продвижение собственной культуры в мире, но туда могут попадать и спорт, и наука, и образование, то есть все то, что является нематериальным достижением данной страны. Достаточно часто государство не понимает силу нематериального. Это как известная фраза Сталина о Ватикане, у которого не было дивизий, поэтому его якобы можно сбросить со счетов.

Советский Союз имел в достаточной степени сильные литературу, искусство, кино, которые помогали закрывать «прорехи», имевшиеся в реальной жизни. Сталин тоже часто смирялся с тем, что людей, которые могут создавать такое искусство, ему приходилось терпеть, даже если они и были против государства, но не против него самого.