Пропала, или Как влюбить в себя жену

Пытаясь успокоиться, иду на кухню и наливаю себе стакан холодной воды. Пью медленно маленькими глотками, стараясь глубоко дышать. К чему эти ссоры? Просто надо сказать ему вслух то, что и без того является правдой. По-человечески. Без наездов. Наливаю себе еще один стакан воды и подхожу к окну. Все у нас будет хорошо. И ребенка он обязательно захочет. На еще одном «все будет хорошо» я поперхиваюсь, когда вижу отъезжающую машину. Это что вообще такое?! На автомате набираю Бестужева, а он не отвечает. Тупо не отвечает! Из-за каких-то невысказанных слов обидеться как девочка и умотать из дома после того, как выпил виски? Пусть и несколько глотков, но выпил же! От злости хочется лопнуть!

Не помню, как оказалась в гостиной и начала штурмовать очередной раз телефон. Пришла в себя более-менее тогда, когда поняла, что музыка мобильника едва слышно, но доносится из дома. А если быть точнее, из приоткрытого кабинета. Мало того, что уехал, так еще и мобильник оставил на столе. Сажусь на стул, и сама того не осознавая, начинаю крутить в руке его мобильник. Кручу до тех пор, пока не задеваю рукой мышку. На экране компьютера тут же появляется картинка. А если быть точнее – много картинок. На одной из которых Рада грызет ножку кухонного стула. Что за фигня?!

- Рада! - кричу со всей силы, на что моя блондинка номер два отскакивает от стула.

Это, блин, камеры в режиме онлайн по всему дому! Ну и паскуда!

Глава 55

Первоначальный психоз после обнаружения камер и мысленного четвертования Глеба, как ни странно, быстро перерос в рациональное русло и привел к некоторым умозаключениям. Логика включилась совершенно внезапно. Во-первых, компьютер в кабинете появился недавно. От силы месяца два. Скорее всего после того, как я упала и разбила нос. И вероятнее всего это было сделано исключительно с целью моей безопасности – иногда послеживать за тем, что со мной происходит. В конце концов, в уборных, судя по картинкам, камер – нет. Глеб – не извращенец. А говорить мне про их подключение – да, не самая лучшая идея. Я бы определенно встала в позу. В том, что раньше камер, кроме прихожей и кабинета, как говорил сам Бестужев не было – я уверена на все сто. Если бы они имелись в наличии с самого начала, Глеб бы точно знал про мое фиаско в интимном месте, ибо криков и паники было до фига и больше. Стало быть, не полез бы тогда мне в трусы. И не получил бы вазой по лбу. Да и, как минимум, знал бы, что я собиралась к нему в Париж, если следил за мной по камерам.

Вторым внезапным для меня открытием стало – невозможность иметь детей. Не моя, а Глеба. Он просто не может, а не не хочет. Вот почему не предохранялся в Париже и сразу повел меня к врачу – чтобы не подумала о том, что он бесплоден. Что-то типа отвести от себя подозрения. Отсюда такие познания про какие-то клетки, вырабатывающие гормоны у мальчиков. Теперь вполне себе логично его нежелание ехать к Варе. Мне ведь точно так же было неприятно слышать про секс и отношения, когда я лежала недвижимой в кровати. Меня раздражали и пугали разговоры о том, к чему я была не способна. Вполне логично было бы, что осознание его бесплодия привело бы меня в уныние, так или иначе я хочу собственных детей, вот только вместо этого ко мне пришло какое-то другое чувство. И нет, даже не жалости. А чего-то такого, что разъедает меня изнутри.

Ему же плохо от этого. Наверняка, после всех моих разговорах о детях, он уверен в том, что без них он мне не нужен. В принципе, на его месте я бы подумала точно так же. Я ведь даже на его последний вопрос смолчала. Сколько раз мне говорила Вера о том, что мужчины куда более обидчивы, чем женщины и гораздо острее воспринимают поражения, просто те еще молчуны. А уж я-то знаю, как страшно вариться в том, о чем боишься сказать вслух.

Вот так, за какие-то двадцать минут, вместо предполагаемой обиды и красочного наезда на Бестужева за то, что он бросил меня, не сказав ни слова, я совершенно поменяла ход своих мыслей.

На удивление, моих извилин хватило и на то, чтобы вспомнить, что перед побегом Бестужеву позвонили. А ларчик просто открывался – всего лишь открыть входящие и перезвонить абоненту. Вот только ларчик все же не открылся. Просто потому что входящий «Михаил» не поднял трубку ни на один из моих пятнадцати звонков. И вот тут логика и разум помахали мне рукой, уступив место панике. Стакан из-под виски пустой. Пусть там было налито всего ничего, но ведь этого может хватить для того, чтобы потерять концентрацию внимания. Даже если у него что-то случилось на работе, и он помчался туда, какова вероятность того, что Глеб тупо не доехал?