Пропащий

Следующие два месяца я провел, слушая первые оцифрованные копии бесед Юджи, которые он проводил аж в 1967 году. Там были и интервью, которые у него брали в течение нескольких недель сразу после «катастрофы». Они стали для меня откровением. Я был поражен, слушая, как он описывает десятилетия своей борьбы с Джидду Кришнамурти, и я был ошеломлен степенью его преданности ему. Если посмотреть на факты его биографии, все становилось очевидным, но он вкладывал такое количество энергии в отрицание и сочинение историй на эту тему, что услышать от него самого его раннюю версию было шоком. Фразы были все теми же, но, словно будучи перетасованными в карточной колоде, приобретали новое значение. Он описывал молодого англичанина, который убеждал Юджи в том, что они функционируют по-разному. Он находил Юджи более интересным, чем Джидду Кришнамурти. Дальше Юджи рассказывает, что он использовал парня в качестве зеркала, чтобы понять, что происходит с ним самим. Теперь он слово в слово приписывал это действие Джидду Кришнамурти: «Тот человек (Джидду Кришнамурти) использовал меня как свое зеркало».

Когда я слушал эти записи, кое-что для меня прояснилось. Изменилась ли от этого история? Говорил ли он что-то другое? Нет, но что отличало ранние записи – в них была история его борьбы. Похоже, к тому моменту она уже не имела для него значения. Не раз во время многочасового прослушивания тех записей у меня возникало чувство, что то, что он давал нам позже, отличалось от того, что он говорил в самом начале. Эта разница заключалась в методе. Слова, люди и то, что они могли от него взять, были разными в разное время в разных обстоятельствах. Это было откровение об относительности фактов.

Я позвонил Дугласу Роузстоуну, чтобы узнать, что он помнит о ранних днях Юджи, до «катастрофы». Он видел другую сторону отношений между Юджи и Джидду Кришнамурти. Я порасспрашивал его о том, что было «до» и «после». «Непосредственно перед «катастрофой» Юджи пребывал в состоянии, которое я бы назвал яростью. Он злился на то, что не может выбраться из ловушки, в которую попал. Юджи был очень преданным человеком. Ему было очень непросто отказаться от старика. Перед окончательным пробуждением у таких людей бывает очень слабая привязанность к миру. Они находятся в постоянном состоянии самадхи, как это было и в случае с Юджи, хотя он пытался это скрывать. Юджи разрывался между преданностью Джидду Кришнамурти – за то, что тот помог ему избавиться от интеллектуального наследия Теософского общества и желанием стать свободным от самого Джидду Кришнамурти. Он был тогда достаточно грубым и абсолютно равнодушным, чувства людей не волновали его ни в коей мере.

Поговорить с Дугласом было все равно что посмотреть старый фильм. Понятно, что информация была пропущена через него. С кем бы я ни говорил, все версии немного отличались.

Я позвонил Йогине в Европу. Они ехали в машине, и она передала телефон Юджи. Я сказал ему, что только что говорил с Дугласом.

– Зачем тебе понадобилось разговаривать с ним?

– Я расследую твое дело, вот почему!

Как агент ФБР я просто делал мою работу. Он рассмеялся и повесил трубку.

Еще через несколько дней я снова позвонил Дугласу и спросил, почему Юджи всегда выбирал именно Гштаад. Юджи говорил, что открыл для себя этот город в 1953 году – значит это место уже существовало в его памяти. Оно явно было связано с Джидду Кришнамурти. Мне нигде не встречалась информация о том, чтобы Джидду Кришнамурти приезжал в город до 1960 года, но он путешествовал и жил во многих местах Швейцарии с 1920-х годов, и трудно поверить, что Юджи оказался там случайно.

В 1953 году он все еще вел долгие, с глазу на глаз, беседы с Джидду Кришнамурти. Интересно, что в тот же год, когда с ним случился опыт переживания смерти, он поехал в Гштаад и уже тогда хотел остаться там навсегда. Он рассказывал нам об этом раньше. Его жена не согласилась. Для нее там было слишком холодно.

Все эти исследования создали новые образы. Чем больше я узнавал, тем больше информации хотел получить. Я ничего не мог с собой поделать. На одной из записей интервьюер попросил Юджи воссоздать события, приведшие его к «катастрофе». Он подробно описал беседы, с которыми летом 1967 года выступал Джидду Кришнамурти, начинавшиеся с дискуссии об образовании и уходившие в рассуждения о сравнивающем уме. У меня было ощущение, что я открываю тайны мироздания.