Пропащий

Наши отношения с Йогиней в то время были довольно натянутыми, поскольку после ее приезда я решил вернуться в номер 601, а не остался жить с ней. Возможно, наличие соседа у меня в квартире также способствовало обострению ситуации. То ли по этой, то ли по какой другой причине, но мы с ней сильно поссорились. Все было очень плохо, хотя я даже не помню точно, из-за чего мы бодались.

Потом ситуация выровнялась, все вернулось на круги своя. Самое главное, что у нас были наши прогулки – наша нейтральная зона, где мы могли немного отдохнуть от беспокойства и фрустрирующей обстановки. Мы думали о том, чем будем заниматься, когда все закончится. Время от времени она предлагала мне стать распространителем учения Юджи. Именно в такие моменты я понимал, что наши взгляды никогда не сойдутся.

Глава 65

«В том состоянии все случается, но нет никого, кто был бы в этом заинтересован, никого, кто смотрел бы на это».

«Я все время пытаюсь сбить точку отсчета».

Гречанка принесла магнитофон и целую коллекцию настоящих магнитофонных записей ранних разговоров с Юджи.

На вопрос Юджи, что у нее там, она ответила: «Ничего особенного. Ты там говоришь то же самое, что и сейчас…»

Получив разрешение Гейссмана, она тут же притащила все это богатство вместе с магнитофоном ко мне. Я жадно набросился на новый материал и начал лихорадочно, страницу за страницей, исписывать тетради утверждениями Юджи. Это была золотая жила, невостребованная в течение многих десятилетий, – уникальная история уникального человека. Теперь, многие годы спустя, он сидел здесь, лишь с небольшой горсткой людей рядом. Ему отлично удалось сделать себя почти незаметным. Возможно, что-то было в словах западных астрологов, приписывающих Юджи качества Рака. Он был семейным человеком, управлявшим жизнью из гостиных, разбросанных по всему свету.

Словно нож масло разрезает голос Юджи все интеллектуальные построения в беседе с Дэвидом Бомом 1968 года. Идеи Бома, подхваченные у Джидду Кришнамурти, старые известные слова и фразы казались безнадежно устаревшими.

– Мы можем поговорить о намерении…? – спросил Бом.

– В этой области мысль абсолютно бесполезна, – прервал его Юджи.

Сколько людей приходило и уходило прочь, потому что «ничего не происходило». И тем не менее в тысячах мельчайших мгновений, не связанных между собой событий, о которых он всегда говорил, жизнь проглядывала сквозь прорехи в разорванной завесе мысли: он без устали взрывал само основание мысли.

Об этом замечательно сказал Нисаргадатта: «Духовность – это не более чем распознавание этой игры сознания – попытайтесь найти, в чем подлог, отыскав его источник». Могу представить, что на это сказал бы Юджи: «Сознания не существует, источника не существует и духовности не существует! Слово «дух» означает всего лишь дыхание!»

Он постоянно спрашивал: «Что мы здесь делаем?»

Махеш называл Юджи «разрушителем историй». Это имя идеально ему подходило. Как кинорежиссер, Махеш знал основные правила, которые нужно было соблюдать, чтобы фильм имел успех: главный герой должен был преодолеть все невзгоды и прийти к победе. Убери это, и фильм никто не будет смотреть. Прекрасная метафора, иллюстрирующая функционирование личности. На этом простом уравнении держится вся структура общества, вся наша реальность. Неудивительно, что история повторяет сама себя, она другого пути не знает. Если бы она не повторялась, она бы не существовала. Как говорит Юджи, если бы у нас не было проблем, мы бы их обязательно придумали, чтобы убедить себя в том, что мы существуем.

В ранних записях тема «старика» Джидду Кришнамурти всплывала очень часто. «Переживание в области мыслительного процесса, о котором говорил Джидду Кришнамурти, оказывает огромное влияние. Это начало, понимаете? Это начало. И ваш взгляд на вещи, ваш стиль жизни меняется – таково его влияние». (Пленка № 7)

В старых записях многие его утверждения явно противоречили нынешним высказываниям, но было полно и тех, что не изменились за сорок лет. При этом нельзя сказать, что он хоть сколько-нибудь изменил свою точку зрения.

«Год за годом они приходят слушать Джидду Кришнамурти, потому что им это доставляет удовольствие. Это не поможет».

А как же он сам? Он рассказывал о вызванном умом состоянии самадхи, пережитом им под навесом, и о случившихся с ним ранее мистических переживаниях, от которых потом отказался. В разговоре он немного затрагивал свою жизнь «до»: «Люди считали меня очень легкомысленным человеком. Но, знаете, внутри меня постоянно звучал вопрос: «Что это такое?»

Этот вопрос горел в нем постоянным пламенем и в итоге сжег его изнутри.

«Понимаете, для большинства людей это является интеллектуальной вещью».