Пропасть

Одно мне в Петушках понравилось — народ, в ожидании электрички, свободно сидел, стоял и даже лежал, на лужайке близ вокзала и на каких-то трубах, проходящих рядом. Весна, солнышко пригревает… Никого это не шокировало. Милиция ни к кому не подходила, ни разу ни у кого не проверили документы. Может это и попахивает бардаком, и трава измята, и намусорено кой-где, — но зато как-то человечно, не по-московски.

Правда, тут существует "перронный контроль". Билеты у входящих на платформу, проверяют какие-то мужики, обряженные в пятнистую униформу — такого ханыжного вида, что в другом прикиде смахивали бы на завсегдатаев местного вытрезвителя. Но на эту самую платформу можно подняться заранее, задолго до подхода электрички, когда проверяющих ещё нет. Проблема в другом: иногда между Петушками и Владимиром (всего-то 60 километров), пускают не электричку, а пригородный поезд, состоящий из нескольких вагонов, которые тянет электровоз. В каждом вагоне — проводница. Без билета прошмыгнуть трудно — но не говорю что невозможно. В крайнем случае, можно взять билетик до первой станции в сторону Владимира (это будет Костерёво). Дальше всё зависит от наличия (или отсутствия) у проводницы внимательности и хорошей памяти. Кстати: если подадут не пригородный, а электричку, в той тоже есть своя напасть — контролёрши (они же — кондукторши, обилечивающие пассажиров), постоянно шныряющие по составу.

Во Владимире, на вокзале — обилие турникетов и дуболомов в пятнистой форме (правда не такого пропащего вида как петушковские). Почему они все в камуфляже? От кого им маскироваться на местности приходится? От безбилетников, что ли?.. Вообще, по всей России любят злоупотреблять ношением этого самого камуфляжа. Угадывается в этом какое-то детское желание самоутвердиться. Пятнистые шкуры можно видеть на ком угодно — на рыбаках, охотниках, дачниках, сторожах, на праздношатающейся шпане. Видимо присутствует комплекс неполноценности, вызванный распадом СССР, после поражения в "холодной" войне…

От Владимира, самые дальние электрички на восток — до Гороховца. Это ничтожная станция, тем более что сам одноимённый городок лежит от неё километрах в шести. Тут много народу с тачками и сумарями. Многие едут из самого Владимира, перекладными в Нижний Новгород — на "шоппинг". Считается что Владимирщина нищая, а Нижний Новгород — богатый. Там всего много и всё дёшево. Владимирскую область нужно проскакивать за день (для этого необходимо выбираться из Москвы чуть свет). Вокзалы в Петушках и Гороховце на ночь закрываются, а во Владимире ночью милиции больше чем пассажиров. Впрочем, из Гороховца уже вовсю чешут электрички до Нижнего.

Нижегородский вокзал удивил ультрасовременным видом, какой-то "банковской" навороченностью, чистотой, переходящей в сверкание. Платный зал там — дешёвенький и спокойный. Рынки (что вещевые, что продуктовые) ломятся от товаров. Причём всё — существенно дешевле чем в Москве. Куда там несчастной Белоруссии — вот куда надо ехать за покупками! И даже климат — чуть получше московского. Можно наслаждаться солнышком и цивилизацией. Дальше на северо-восток с этим будет туговато. Окончилась Владимирщина, с её окающе-матерным наречием. Впереди — холодная, покрытая лагерями Кировская область. Между этими регионами (а также между Чувашией и Мордовией, которые, как я многократно слышал, тоже отличаются нищетой, пьянством и хамством) Нижегородчина выглядит оазисом стабильности, а сам Нижний Новгород действительно тянет на третью столицу России. Хотя я слышал разговоры о страшном уровне преступности в городе и вполне допускаю, что мои оценки поверхностны. Но лично у меня от этого города остались самые лучшие воспоминания. И сами нижегородцы запомнились, как люди спокойные и доброжелательные.

От Нижнего Новгорода самая дальняя электричка на северо-восток, шла до Шахуньи. Оттуда — до Кирова. Надо сказать, что Нижегородская область состоит из двух, совершенно непохожих друг на друга, ландшафтно-климатических зон (частей). К югу от Волги, простираются достаточно тёплые, земледельческие, издревле освоенные районы, бывшие оплотом всевозможных религиозных подвижников (протопоп Аввакум, патриарх Никон, Серафим Саровский и даже некий "великомудрый Вавила" — чистокровный француз, Бог весть каким ветром занесённый на Русь в семнадцатом веке и приобретший нешуточный авторитет у местного населения, в качестве православного подвижника).

К северу от Волги, начинаются угрюмые дремучие леса, среди которых течёт река Керженец. Именно на её берега в первую очередь, бежали от преследований староверы — чтобы потом, из этой округи, расселиться дальше лесами, вплоть до Тихого океана. До сих пор сибирских староверов (в том числе, где-нибудь на далёком Енисее, или Оби) кличут "кержаками" — именно по названию небольшой реки Керженец.