Пропавшая

Объективно, сознание просто возвращалось из состояния неестественной структуризации в естественное. Субъективно… я почувствовал себя перчаткой, которую выворачивают наизнанку! Уверен, испытай донор хоть раз подобное - враз растерял бы желание помирать: у Мерха воспоминания просто вставали на свои места, а у меня… у меня был огромный объём информации, который раньше отсутствовал. Причём информации… гм, ну пусть - архивированной... разобрать и разгрузить я успел самый мизер. Контроль над механизмами собственной памяти я уже утратил, зато подсознание, наоборот, “проснулось” и, подчиняясь вложенному эволюцией механизму, постаралось разом обработать новые колоссальные массивы данных. Дальше… дальше я просто валялся в бреду. Смутные воспоминания о видениях, о испуганных, странно искажённых лицах Егора и Васи, о том, как мне протирают губы влажным платком и пытаются напоить...

Когда я окончательно пришёл в себя, то обнаружил сразу несколько вещей. Во-первых, я всё ещё лежал в кругу света лампы Мерха. Во-вторых, я был гол, аки младенец и завёрнут в… определенно, очень неприятно воняющий продуктами человеческой жизнедеятельности спальник. В третьих… Я попытался оторвать голову от импровизированной подушки - и невольно застонал: страшная слабость не давала мне даже нормально пошевелить рукой. Ко всему прочему, у меня “ныла душа”. Попытавшись разобраться в последнем, я едва не выматерился вслух - вместо этого, меня “пробил” приступ сухого кашля. Мерх, с-с… сволочь, ну спасибо тебе за прощальный “подарок”! Только чужой многолетней депрессии мне и не хватало!

- Папа!

- Папа!!! - Если глаза у Егора просто подозрительно блестели, то дочь ревела в три ручья, даже не пытаясь это скрыть. Облегченно ревела.

- Ты кашлял… пей, вот, пей!

- Спа… сибо. - После горячего “пакетикового” бульона у меня даже прорезался голос… и проклятая слабость постепенно начала отступать. - Долго я так… здесь?

Дети замялись, а я с запозданием понял, что средств измерения времени у нас не осталось, а под землей закатами и рассветами не полюбуешься. Проклятье! Только сейчас я сообразил, через что заставил пройти собственных детей - мало того, что отец валяется почти как мёртвый, так ещё и протекает это бесконечно долго: без привязки к суточным ритмам природы восприятие времени обычно начинает чудить.

- Дайте мне шанду, проверю по таймеру… - Попросил я… и наткнулся на два удивленных взгляда. - Ну, шанду… мы его ещё за фонарь приняли сначала… далеко стоит, мне пока не дотянуться самому.

Первым выражение лица сменилось у сына: сначала на недоверчивое, а потом…

- Получилось… Вася, у нас - получилось!

Что получи… только тут я осознал, что меня никто не учил работать с портативной системой биологической очистки, что я не знаю с детства дереш - “эсперанто” местной цивилизации, да и имперский на курсах в Академии не учил. Некоторые знания вообще легли так, что я не мог их разделить - например, принципы построения распределенных компьютерных сетей на Земле и здесь были совершенно идентичными (разумеется, реализация отличалась). Тут я “вспомнил” ещё кое-что - и опять раскашлялся: мой организм смех “не потянул”. Выпив ещё несколько глотков - в этот раз чая, я чуть успокоился и сообщил детям:

- Мерх… кха! Мерх - это не имя, и даже не прозвище. Это - жаргонное название профессии, вроде нашего слесаря и электрика, только ещё и компьютеры чинит. Вот кем надо быть, чтобы самого себя даже мысленно так вместо имени называть?

11.