Пропавшая гора

Тем временем дикари ведут себя необычно: видны следы смятения и суеты, как будто происходит какое-то изменение. Ловят лошадей и одевают на них упряжь; на тех, что захватили в набеге на Хоркаситас, грузят добычу. Готовят к поездке и мулов, на которых везли женщин.

В коррале видны и сами женщины; как и накануне вечером, они выглядят несчастными, каждая из них — картина отчаяния. Они не знаю, куда их везут, но понимают, что это место, откуда им не вернуться. Они не знают, что друзья близко.

— Какая жалость, что мы не можем им сказать: спасение близко! — говорит дон Эстеван. — Если бы мы крикнули, они нас услышали бы, но среди койотерос есть знающие наш язык, и это предупредит и их.

— Этого можно не опасаться, — возражает гамбусино. — Думаю, я могу предупредить их на языке, который краснокожие не поймут, а женщины смогут.

— Какой язык? — спрашивает дон Эстеван.

— Опата. Некоторые из этих девушек метиски и должны знать язык матерей.

— Тогда сделай это, дон Педро.

— Сделаю, с разрешения твоей милости.

Сказав это, гамбусино встает на самый край утеса и выкрикивает несколько слов, непонятных окружающим, но, очевидно, понятных пленницам внизу.

Несколько девушек, услышав его слова, вскакивают на ноги и смотрят наверх: они удивлены, видя там людей, и еще более удивлены, слыша обращенную к ним речь. Их удивление сменяется надеждой и радостью, когда гамбусино на том же языке. объясняет, что им делать, и говорит, что спасение близко.

Апачи тоже слышат, но как будто не понимают ни слова из того, что говорит гамбусино. Они считают, что это просто выражение сочувствия, и, не обращая внимания, продолжают подготовку к отъезду. Возможно, только участники набега собираются возвращаться в свои дома в земле апачей. Но заметны признаки того что они собираются вообще оставить лагерь; приводят весь табун, на лошадей одевают седла и сбрую, в коррале упаковывают все что можно перевезти.

Они действительно собираются оставить лагерь и прекратить осаду, хотя делают это неохотно: месть была так близка. Но у них много добычи, и они опасаются за нее. С самого бегства Генри Трессилиана они нервничают, правильно предположив, что он посыльный. Он давно должен был достичь Ариспе и в любой момент может вернуться с отрядом, достаточным, чтобы одолеть их.

И когда они приходят в себя после ночного разгула, им кажется, что оправдываются их худшие опасения, когда видят, что к ним направляются люди в мундирах с поднятыми копьями.

Это зрелище не очень их удивляет и не пугает: им кажется, что приближается небольшой отряд. Отряды, посланные по сторонам, еще не видны, и со своим обычным презрением к мексиканским солдатам индейцы считают, что эти оказались здесь по ошибке и нападают на врага, силы которого недооценивают.

На самом деле ошибаются они; однако, заблуждаясь, они решают выехать навстречу бледнолицым и предупредить их нападение. Так приказывает их вождь.

Быстро, как мысль, все воины верхом, с ружьем или копьем в руках; они тоже в боевом строю, в одну линию, и движутся вперед. В лагере остаются одни часовые.

Глава XXXIII Орудия грома

По своему обычаю дикари приближаются с криками и угрожающими жестами, чтобы испугать противника.

Они на несколько миль отъезжают от горы и уже почти на расстоянии, достаточном для нападения, видят то, что заставляет их неожиданно остановиться, то, чего американские индейцы боятся больше всего — «орудия грома» как они их называют. Медные гаубицы, до сих пор закрытые кавалерией, выдвигаются вперед, сразу снимаются с передков и оказываются у них перед глазами. Вспышка, язык пламени и дыма, громкий звук выстрела и свист снаряда в воздухе. Снаряд падает в середине их и разрывается, разбрасывая смертоносные осколки.

Это слишком для храбрости индейцев; не ожидая других снарядов, они поворачивают и галопом скачут назад к лагерю. Они не надеются оказаться там в безопасности, потому что считают, что орудия достанут их повсюду, и их бегство совершается под действием смятения и страха.

Часовые, видя их отступление и слыша разрыв, оставляют свои посты и бросаются к лошадям, каждый к своей.

На какое-то время пленные женщины остаются без охраны, о них как будто забыли. Гамбусино решает этим воспользоваться и снова кричит на языке опата:

— Сестры! Сейчас ваше время! Бегите из корраля, обогните озеро и изо всех сил бегите к расселине. Здесь вас встретят друзья.

Услышав этот совет, все женщины решают им воспользоваться, потому что теперь они видят, что происходит, и понимают, в какой ситуации оказались.

В результате они все вместе бегут туда, куда указал дружеский голос сверху.

Добежав, они видят самого этого человека и еще два десятка других. Потому что гамбусино, видя как обстоят дела, осаждающие заняты в другом месте, бежит вниз по расселине, и с ним целая группа шахтеров.