Пропавшая карта

Диким взглядом он озирался вокруг себя. Он выглядел ужасно напуганным. Я не знала, как ему помочь, но мне стало его жаль. И всё-таки он прервал моё маленькое развлечение. Замечаю исключительно из любви к справедливости.

Мистер Пелтер заговорил. Голос у него, такой сильный прежде, сейчас стал тоненьким и высоким, как у ребёнка.

– Не ходи туда, папочка, – молил он. – Пожалуйста, не по просеке!

Хармони встала и взяла его за руку. Я не могла не заметить, как отличаются эти руки: рука Хармони была такой живой, а рука мистера Пелтера выглядела так, будто она повидала множество невзгод и еле держалась.

– Всё хорошо, мистер Пелтер, – сказала Хармони. – Вам приснился кошмар.

Он повернул голову и, казалось, удивился, увидев её. Она погладила его по руке. Пелтер облизал губы – они пересохли, и язык тоже был сухим.

– Ты Хармони? – спросил он.

– Да.

– С кошкой?

– Принцесса рядом с вами.

Он повернулся ко мне:

– А! Красивая она.

Это чистая правда, а значит, мистер Пелтер ещё не совсем выжил из ума. Он вновь облизал губы.

– Вы хотите пить? – спросила Хармони.

– Постоянно.

Хармони налила в стакан воду из стоявшего рядом графина и подала ему, но руки мистера Пелтера дрожали. Хармони помогла ему крепче держать стакан, и вместе они поднесли его к губам Пелтера. Выпив, он снова откинулся на подушки.

– Мне приснился кошмар? – спросил он.

Хармони кивнула.

– О чём?

– Про вашего папу, мне кажется. Вы не хотели, чтобы он ходил на просеку.

Взгляд мистера Пелтера стал отстранённым, будто он смотрел куда-то очень-очень далеко.

– Но он всё равно пошёл.

– На просеку?

– Это была одна из его обязанностей. Что он мог поделать? Я не понимал этого. Я же был ребёнком, как ты сейчас.

– А кем он работал? – спросила Хармони.

– Водителем грузовика, – ответил Пелтер. – На Фостера Маховлица.

– Мистера Маховлица?

– Первого мистера Маховлица. Того, который сколотил состояние. Это было очень давно, во времена Великой депрессии. И сухого закона. Они шли рука об руку, вот как я теперь думаю. Маховлицы были так же бедны, как мы, как все в то время. А потом это изменилось.

– Почему?

Мистер Пелтер раздражённо посмотрел на неё:

– Ты спрашиваешь, почему некоторые становятся богаты, а другие нет?

– Нет-нет, – возразила Хармони. – Я хотела узнать, как Маховлицы разбогатели.

– Разве я не сказал уже?

– Должно быть, я прослушала.

– Должно быть, прослушала? Разве ты не знаешь, что это недопустимо? Что мир не позволит… – Тираду мистера Пелтера прервал приступ ужасного кашля. Он всё кашлял и кашлял. Я оставила одеяло в покое и ушла с кровати. Хармони тем временем поднесла стакан к губам Пелтера и дала ему попить. Кашель прекратился. Пелтер как-то странно взглянул на Хармони, будто увидел её в новом свете. – Скажи ещё раз, как тебя звать?

– Хармони.

– А кошку Принцесса?

– Да, сэр.

Он кивнул.

– Вы думаете, я сумасшедший старик, которому снятся кошмары про детство.

– Я не…

Мистер Пелтер попытался сделать глубокий вздох, но получилось у него что-то вроде всхлипа.

– Сухой закон, – сказал он. – Вот как разбогатели Маховлицы.

– Я не понимаю.

– Сухой закон, Хармони, это когда алкоголь под запретом. Но запрещён он был лишь в старых добрых Штатах Америки. А севернее, в Канаде, всё оставалось без изменений. А у нас куча народу, разумеется, по-прежнему мечтали о выпивке. Всякие там подозрительные личности в Нью-Йорке – например, завсегдатаи ночных клубов, любители вечеринок и прочие подобные. Гангстеры зарабатывали кучу денег, поставляя им алкоголь. Главная проблема была в том, чтобы ввезти его.

– Это вы про контрабанду говорите?

– Разве не ты спрашивала, как Маховлицы разбогатели? Так вот – на контрабанде и разбогатели. Алкоголь везли из Монреаля, по ночам пересекая границу просёлками. Мой папа подъезжал и встречал их по эту сторону границы – он был лучшим шофёром мистера Маховлица. Разумеется, на дорогах стояли посты. Но он знал все просёлочные дороги, все старые просеки. В южной части штата дороги уже не блокировались, так что к югу от горы Мисти можно было ездить почти безопасно. Гангстеры встречали моего отца там и забирали груз. Просека пересекает тропу Сококи и заканчивается на старой трассе Семьдесят семь.

– Но на Мисти нет просеки, – возразила Хармони.

– Нет? Тогда расскажи мне, где это случилось.

– Случилось что?

– Это твоё убийство.

– В каком смысле?

– А потом это всё кончилось. Последняя поставка. Тип из Монреаля и тип из Нью-Йорка прежде никогда не встречались лично. Никто никому не верил. Время от времени ньюйоркец приезжал и прятал деньги на несколько следующих поставок. Они прятали их в укромном месте, каждый раз в новом. И потом появлялся тип из Монреаля и выкапывал их. И лишь они двое знали, где деньги. Но в последнюю поставку, незадолго до отмены сухого закона, эти ребята встретились лично и поубивали друг друга. Один на один, без участия кого-либо. Никто даже не знал, что случилось, пока мы с отцом не нашли их тела.

– Вы, мистер Пелтер? Вы же были ребёнком!

Мистер Пелтер закрыл глаза.