Пропавшая карта

Она наклонилась, чтобы налить мистеру Смитерсу чай. На мгновение их головы почти соприкоснулись, и мне это очень не понравилось. Не спрашивайте почему.

– Вас всё устраивает, мистер Смитерс? – спросила мама, ставя тарелку с печеньем на столик и выпрямляясь.

– У вас очень уютно, – сказал Смитерс, отправляя в рот печенюшку. В свой рот, а не в мой. – Бро рассказал мне о старой бутылке, обнаруженной тут в рамках расследования, которое, похоже, пока не закончено. Она ещё здесь?

Мама отрицательно качнула головой:

– Её забрал помощник шерифа.

– Жаль, – вздохнул Смитерс. – Я коллекционирую подобные вещи.

– Мы нашли её в интернете, – сказала мама. – Похоже, она стоит двести пятьдесят долларов.

– Не исключено. Можете вы её описать?

Мама подробно описала бутылку: что на ней было написано, и какая она была пыльная, и что компания давно закрылась, и всё-всё, что я уже слышал.

– Звучит убедительно, – кивнул мистер Смитерс. – Я готов заплатить за неё пятьсот долларов.

– В самом деле? – удивилась мама. – Но её же у нас нет, я же сказала. И я вовсе не уверена, что у нас вообще есть права на неё…

– Может, даже семьсот пятьдесят, – проговорил мистер Смитерс.

Мамины глаза широко раскрылись.

– Подождите минутку, я позвоню, – сказала она и вышла из комнаты.

Смитерс вновь начал листать журнал. Но на самом деле это делали лишь его руки. Глаза, которые при просматривании журнала должны двигаться взад-вперёд, были у него неподвижны. Бро тем временем был полностью поглощён хлопотами у камина. Он зажёг спичку, поднёс огонь к мятой бумаге, и – вуаля! – в камине вспыхнуло тёплое уютное пламя. Мы в «Блекберри хилл» знаем толк в подобных вещах. Так почему же у нас нет постояльцев? Берта говорит, что виной всему экономика, но я ума не приложу, что это значит.

Мама вернулась назад:

– У шерифа не знают, когда смогут вернуть бутылку, и не могут гарантировать, что вообще вернут её.

– Жаль, – сказал Смитерс, закрывая журнал. – Я уж подумал, что повезло.

– Я была бы рада помочь вам, к нашей взаимной выгоде, – сказала мама.

Смитерс рассмеялся и посмотрел на огонь:

– Отличная работа, Бро.

– Спасибо, – откликнулся тот.

Мистер Смитерс надкусил печенюшку и прямо с набитым ртом проговорил:

– А вы, случаем, не видали на бутылке каких-нибудь необычных пометок?

– Простите, чего не видали? – переспросила мама.

– Нет-нет, это вы меня простите, – мистер Смитерс проглотил печенье. – За мои дурные манеры. Я спрашивал, не обратили ли вы внимание на какие-нибудь странные пометки на бутылке.

– Какого рода? – уточнила мама.

– Не знаю, – пожал плечами Смитерс. – Может, какая-нибудь цифра или буква?

Мама отрицательно покачала головой.

– Может ты видел, Бро?

– Не-а, – ответил Бро. – Можно я пожарю зефирки?

– Подожди Хармони. – Мама взяла пустой поднос и направилась к выходу, но в дверях остановилась и обернулась: – Вы нашли кошелёк, мистер Смитерс?

– К сожалению, нет.

– Может, вам обратиться к шерифу. Там есть что-то вроде стола находок.

Мистер Смитерс ответил не сразу, и мне показалось, что у него в глазах застыл страх. Неужели его только что пронзила мысль о близости змей? Это показалось мне самым правдоподобным объяснением происшедшего. Наконец Смитерс справился с собой и выдавил:

– Это, пожалуй, идея.

Мама вышла, а я с удивлением обнаружил, что уже удобно устроился у камина, а в зубах сжимаю печеньку. Моё удобное местечко оказалось совсем рядом с винным шкафом, откуда до меня донёсся какой-то очень примечательный запах. Если бы я не был так занят печеньем и не лежал бы с таким комфортом, то мог бы немедленно выяснить, что это.

22 Принцесса

Мы с Хармони и миссис Хейл шли по зелёной зоне. Точнее говоря, я не шла, а возлежала в рюкзаке. Зелёная зона была, разумеется, совершенно не зелёной, а белоснежной, и с неба вновь пошёл снег: снежинки, подгоняемые ветром, летели наискосок нам навстречу.

– Брр, – поёжилась миссис Хейл, натягивая шарф на лицо. – Терпеть не могу, когда так холодно. Никогда не старей, Хармони.

– Но альтернативный вариант ещё хуже, – улыбнулась Хармони.

Миссис Хейл рассмеялась, и в этот момент где-то в глубине её одеяний зазвонил телефон. Миссис Хейл извлекла его и сказала в трубку: «Алло?» По мере того как она слушала собеседника, кожа её бледнела, став в итоге почти как снег, если не считать выступивших на щеках розовых пятен.

– Я сейчас буду, – ответила она и попыталась убрать телефон обратно в карман, но вместо этого уронила его в снег.

Хармони наклонилась и подняла его.

– Миссис Хейл, вам нехорошо?

– У меня всё нормально, – ответила она, хотя весь её вид свидетельствовал об обратном, а рука, принявшая у Хармони трубку, сильно дрожала. – Это Арти.

– Кто такой Арти?

– Мой муж. Я сто раз ему говорила, но разве он когда-нибудь слушал…

– Что говорили, миссис Хейл? Я не понимаю.

– И доктор Хашми говорил. Ну почему он такой идиот? У него же было уже две замены коленного сустава! А позвоночник? К тому же…

– Но что вы ему говорили? – по-прежнему не понимала Хармони.