Пропавшая сестра

Я хочу, чтобы Нур вспомнила все подробности, вплоть до температуры на улице и цвета неба. Может, она слышала звук шагов? Может, она видела вдалеке на улице кого-то похожего на меня? Я хочу задать ей тысячу вопросов, потому что… Кроме Анжелы никто больше не мог оставить эту записку под ковриком Нур. Другого варианта нет. Моя сестра жива. И она знает, что я была у Нур.

На меня обрушивается поток эмоций, меня душат слезы радости. Я пытаюсь отдышаться, чтобы ослабить комок, сдавливающий мое горло. В моем сознании взрывается целый фейерверк бенгальских огней. Я боюсь посмотреть в лицо Нур, чтобы не выдать себя. Анжела…

— Все будет хорошо, Шейна. Ничего странного я тогда больше не заметила. Но это вполне нормально, что, будучи в таком состоянии, ты что-то могла и забыть. Все будет в порядке, дорогуша.

Нур гладит меня по плечу, а потом выводит на площадь перед оперой, освещенную уличными фонарями и заполненную толпами людей. Десятки дверей и сотни мест, где можно спрятаться. Этот город — настоящий лабиринт скрытых возможностей, и какой-то из этих возможностей воспользовалась моя сестра. Она жива.

Нур целует меня в обе щеки на прощание, я автоматически отвечаю ей, едва чувствуя ее прикосновение. Кожа как будто задеревенела, по ней пробегают искры электричества, и в ее порах вибрирует надежда.

* * *

На цыпочках вхожу в подъезд дома Анжелы, осторожно открыв дверь, но она захлопывается за мной с предательским грохотом. Достаю из кармана ключ, внезапно почувствовав, что мне не терпится войти в квартиру, спрятаться за огнеупорной металлической дверью. Я тихонько пытаюсь открыть в темноте замок, но тут раздаются осторожные шаги на лестнице.

— Шейна? — Жан-Люк останавливается на площадке, отдуваясь. Свет, падающий из окна в потолке, отбрасывает на его лицо зловещие тени от рамы. — Привет. Слушай, прости, что я сбежал. Я просто испугался.

Он проводит рукой по волосам. Они падают густыми прядями на уши. Столько всего произошло с того момента. Прошло уже больше двенадцати часов.

— Ничего страшного. Я побыла там еще какое-то время. Спасибо, что вообще согласился прийти.

Снова вставляю ключ в замок двери, но он никак не поворачивается.

Так какие планы на завтра? Я приходил сегодня уже три раза, но тебя не было дома. Ты уже купила новый мобильник?

Я безуспешно пытаюсь засунуть ключ в замочную скважину, бормоча всевозможные ругательства.

— Шейна? Эй! — Жан-Люк ударяет ладонью по стене, и в коридоре вспыхивает лампа.

Снова вставляю ключ, и дверь со щелчком открывается.

— Спасибо.

— Послушай, еще раз извиняюсь за сегодняшнее утро. Можно мне вернуться к исполнению роли твоего гида и переводчика ресторанных меню?

Непринужденный тон и легкая улыбка вот-вот растопят мое сердце. Он делает шаг ко мне:

— Ну, что скажешь?

Мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы рядом был кто-нибудь из местных, тот, кто смог бы разделить со мной все перипетии этого причудливого и невероятного расследования. Жан-Люк подходит для этого лучше, чем кто-либо другой. Но он слишком много узнал обо мне и, если уж быть совсем честной, слишком отвлекает. После сегодняшнего дня, когда я действовала абсолютно самостоятельно, мне это совершенно очевидно. Он будет только мешать, потому что не знает главного. Что Анжела жива. И мне придется постоянно лгать ему. Так что ему лучше уйти.

— Шейна, не отталкивай меня из-за сегодняшнего утра, пожалуйста.

Он останавливается в одном шаге от меня, почти на расстоянии поцелуя. Такое ощущение, что еще мгновение, и он сожмет меня в объятиях. От него пахнет шампунем с ароматом клубники.

Я в миллионный раз за этот вечер испытываю свою силу воли. При звуке его голоса меня окутывает мягкая податливость.

— Я не отталкиваю тебя, Жан-Люк. И ни в чем тебя не виню. Я просто поняла, что могу сама разобраться с этим делом. И больше не нуждаюсь в твоей помощи. И мне неинтересно копаться в твоем прошлом.

Жан-Люк отшатывается назад, как от удара.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего особенного. Лишь то, что я не собираюсь разделять с тобой чувство вины за твое прошлое. Предпочитаю не казнить себя за ошибки, совершенные много лет назад. А ты так и будешь постоянно пережевывать свою вину за то, что случилось с твоим другом Бенуа. Имеешь полное право. Но я в этом участвовать не хочу. И, повторю, мне просто больше не нужна твоя помощь.

С каждым жестоким словом мой голос становится все тише и тише.

Жан-Люк потрясенно качает головой:

— Вау! Ты и правда так думаешь?

Я вхожу в квартиру, но некоторое время держу дверь приоткрытой. Жан-Люк смотрит на меня из коридора широко раскрытыми глазами. Наконец, потрясение уступает место покорности, и его плечи ссутуливаются.

— Спокойной ночи, Жан-Люк. Еще раз спасибо.

Чтобы не передумать, закрываю дверь прямо перед его лицом. А сама прижимаюсь лбом к холодному металлу с другой стороны и стою так до тех пор, пока не слышу, как его шаркающие шаги растворяются в тишине коридора.

Глава 22 День шестой. Пятница