Пропавшая сестра

Месяц пролетел незаметно. До свадьбы оставался всего один день. Но настоящей вишенкой на торте стало письмо Эмили, сообщавшей, что приедет в Рангун накануне свадьбы. Белл заблаговременно послала сестре краткое письмо, рассказав, что Диана оказалась жива и в настоящее время находится в Бирме. Родители Оливера уже приехали и поселились в отеле «Стрэнд». Каждое утро, чтобы успеть до дождей, начинавшихся во второй половине дня, Белл с матерью гуляли по саду, рассказывая друг другу обо всем, что происходило за время их долгой разлуки. Порой Белл сердилась на мать. Потом ее охватывал гнев на отца. Она рассказывала о своих детских переживаниях. Белл не понимала, почему Дуглас перехватывал письма Дианы. Этот вопрос она неоднократно задавала матери. Услышав его в очередной раз, Диана сказала, что когда-то они с Дугласом любили друг друга, но жизнь изменила обоих. Печаль в глазах Дианы удержала Белл от дальнейших расспросов. Она больше не спрашивала о письмах и постепенно начала смотреть на события прошлого глазами взрослого человека, принимая тот факт, что все это делалось по определенным причинам. Каким бы странным ни казалось поведение Дугласа, он, как умел, старался защитить Белл. И Диане удалось убедить в этом дочь.

Хлынувший дождь заставил их пройти в дом.

– И ты теперь совсем здорова? – спросила Белл, глядя в зеленые глаза матери.

– Да, совсем.

Видя в глазах матери мудрость и сострадание, Белл поняла: так оно и есть.

Ближе к вечеру дождь прекратился. Белл с матерью снова вышли в сад, направившись в ту часть, где обильно цвели розы. Весь сад, омытый муссонным дождем, сверкал под солнцем. В мокрой траве бриллиантами вспыхивали бесчисленные капельки воды. Небо окрасилось в розовые и сиреневые тона. В воздухе разливался сладковатый аромат роз. Обе избегали говорить об Эльвире. Казалось, стоит произнести ее имя – и все волшебство пропадет, а вместе с ним снова исчезнет Эльвира. И потому Белл с Дианой говорили о свадьбе, о положении в стране и возможных событиях ближайшего будущего. Диана рассказывала о своем долгом пути к исцелению, говорила, насколько она благодарна Симоне и доктору Гилберту, вернувшим ее к жизни. Белл говорила об Оливере и своей карьере. Вспоминала, как приехала в Бирму, мечтая лишь о карьере певицы, но потом все стремительно поменялось. У нее появился жених, она снова обрела мать, а вскоре увидит свою старшую сестру. Пение по-прежнему занимало важное место в ее жизни, и она надеялась петь и дальше, но теперь у нее была семья.

– Голос ты унаследовала от меня, – сказала Диана.

– А еще зеленые глаза и рыжеватые волосы, – добавила Белл.

Диана провела рукой по волосам дочери:

– Твои более золотистые, чем мои.

Но Белл уже не слушала. Она смотрела на заднее крыльцо этого чудесного старого дома. Там стоял Оливер и женщина, которую Белл никогда прежде не видела. Женщина улыбалась, а ее волосы, освещенные солнцем, были гораздо более густого рыжего цвета, нежели у Дианы и Белл.

– Эльвира, – хрипло прошептала Диана.

– Иди к ней, – с нежностью сказала Белл и слегка подтолкнула мать.

Диана повернула голову, улыбнулась, а потом помчалась так быстро, как не бегала даже в детстве. Распахнув руки, она бежала навстречу дочери, исчезнувшей двадцать шесть лет назад, – дочери, которую она и не чаяла увидеть снова. Белл брела следом. Пусть эти драгоценные мгновения мать проведет наедине с Эльвирой. Идя, Белл оглянулась на тамаринд. Кто бы мог подумать, что у этой истории будет столь удивительный конец?

Через несколько минут Белл подошла к Эмили и Диане и остановилась. Сестры стояли неподвижно, глядя друг на друга. Изумленные, готовые обняться, но не двигавшиеся с места, словно не верящие в реальность этого момента. Еще недавно их встреча казалась невозможной. Белл знала: ее усилия не пропали даром. Она не оставляла поисков, и даже угрозы не могли заставить ее их прекратить. И сейчас, жадно всматриваясь в лицо сестры, она почувствовала, как ее сердце остановилось, затем подпрыгнуло и перекувырнулось, заставив приложить руку к груди. А потом, сбросив оцепенение, Белл раскинула руки и шагнула к Эмили. Через мгновение сестры уже обнимались, смеясь сквозь потоки слез.

Хотелось так много сказать, развеять столько сомнений, но Белл не могла вымолвить ни слова. Сестры не знали, с чего начать. Потом обе повернулись к Диане, и все трое, взявшись за руки, молча пошли к дому. Белл чувствовала зигзаги и повороты внезапно ожившего прошлого и понимала: то, что происходит сейчас, не переводится в слова.

У двери они обернулись и посмотрели на сад, золотящийся в лучах заходящего солнца.

– Я любила этот сад, – прошептала Диана.

– Я поняла это, как только его увидела, – подхватила Белл.

Эмили посмотрела под ноги, потом на Диану:

– Мне так неловко за все, что здесь случилось.

Диана сжала руку старшей дочери:

– У нас еще будет предостаточно времени для разговоров. А пока я лишь хочу, чтобы ты поверила: все это – в прошлом.

Наступила неловкая пауза.