Пропавшая шпага

Оставляя за собой жуткие красные следы, ничего не подозревающая госпожа Колиза благополучно пришла в школу. И контрольная работа, как это ни печально, увы, состоялась.

Сейчас остатки краски пришлись очень кстати и Затычка надеялся, что их будет ждать совсем другая судьба.

Разложив афиши на полу чистой стороной вверх, он окунул кисть в краску и решительно вывел первое слово.

Работа закипела.

Буквы ложились на бумагу не совсем ровно – проводить лишние строчки Затычка не стал. У левого края листа они располагались широко и привольно, к правому начинали тесниться и дышать друг другу в затылок.

Но Затычка на это не обращал внимания. Склонив голову набок, он упоенно выписывал слова. Красные буквы просто горели на бумаге.

“Красота!” – довольно думал Затычка, размашисто водя кистью по листам.

Коварный враг

Вцепился в стяг,

А Хромис раз

Ему – и в глаз!

Презренный тать

Решил удрать,

Прикрывши враз,

Заплывший глаз -

За шагом шаг

Залез в овраг!

Продекламировал он гордо вслух самый, на его взгляд, удачный эпизод.

Пачка чистых афиш уменьшалась на глазах.

Поэма приобрела наглядный размах и толщину.

Одно его смущало: где лучше столкнуть горожан Акватики и свое бессмертное творение?

И тут его в очередной раз осенило, – Затычка даже поразился собственной сообразительности.

“Лучшее место сейчас в Городе – это Круглая Площадь, – думал он. – Народ валит валом в Собрание Древностей и Чудесностей. И тут уж мимо моей поэмы они никак не пройдут!”

Затычка поставил заключительный жирный восклицательный знак и стал одеваться.

“Прочтут, – неслись бурным потоком мысли у него в голове, – поразятся, восхитятся, станут спрашивать друг у друга, кто же такое смог написать, будут плечами пожимать в полном недоумении и вообще будут поражены и растеряны. И тут выйду я и скромно скажу: “Это моя поэма!” Вот лица у всех будут!”

Затычка чуть не подпрыгивал от нетерпения на месте, так ему хотелось поскорее попасть на Круглую Площадь, но даже полностью одевшись, идти он пока еще не мог: не все листы успели высохнуть, на некоторых краска еще пачкалась.

Нетерпение его чуть не сгубило: от шума проснулась в соседней комнате бабушка, которой стало очень даже интересно, что за грохот стоит в комнате внука.

Пришлось Затычке срочно прыгать, как есть, одетым, в постель, закрыться одеялом с головой и притвориться спящим.

Бабушка вошла, постояла у его кровати, поправила одеяло и, ничего не заподозрив, вышла.

Затычка вскочил, собрал листы, открыл окно и давно натоптанной дорогой покинул дом.

* * *

Луна светила ярко и было почти светло.

Затычка недовольно морщился – ему хотелось, чтобы было потемнее. Но луна не считалась с его мнением и упорно светила во всю свою лунную мощь.

На карусель посреди Круглой Площади был натянут серый парусиновый тент. Холодно поблескивала в свете луны ограждающая ее металлическая решетка.

На решетку Затычка и принялся лепить свои листы.

Дело шло бойко, стопа листов уменьшалась и свободного места на ограде становилось все меньше и меньше.

“Странное чувство, – думал Затычка, – быть в пяти минутах от славы…”

* * *

Полосатику в ту ночь тоже не спалось: отец не вернулся домой из Ньямагола.

Конечно, особого повода для беспокойства еще не было. Ему могли наполнить сумку грамотами больше обычного и он, рассчитывая свои силы на изменившийся вес, мог разбить путь на два дня, заночевать на станции для Гонцов и прибежать в Акватику завтра. А может быть в Ньямаголе просто не успели подготовить какую-нибудь важную грамоту и отец ждет ее.

Да мало ли какие причины могли задержать! Один день задержки Гонца еще не основание для паники…

Но Полосатик все равно не спал.

Он снял с куска простыни на стене фигурку Стального Мотылька и оставил там только Забияку и Северного Ветра. Подумав, он укрепил фигурки друг напротив друга так, чтобы шпаги их скрестились.

Ему вспомнился полуфинал, та радость, которую он испытал после победы Забияки и то сожаление, когда вернувшись домой узнал, что отца еще нет в Городе и, следовательно, боя он не видел.

Даже самого себя убеждая, что просто припозднился, занимаясь домашними делами, Полосатик на самом деле чутко вслушивался в ночь за окном, надеясь услышать легкие шаги отца.

И когда кто-нибудь подходил к дому, он выглядывал в окно, но все это было не то.

Шел Улицей Гонцов к себе усталый булочник, весь вечер заводивший тесто для утренних булочек с маком, изюмом и корицей. Возвращались из Цитадели Гонцы. Прошел школьный сторож.

В очередной раз выглянув в окно на звук шагов, Полосатик с изумлением увидел, как мимо его дома быстро идет Затычка, зажимая под мышкой стопу каких-то больших листов.

Даже не остановившись у дома Полосатика, Затычка прошел мимо, куда-то по направлению к Цитадели.

Через минуту Полосатик, тоже выбравшись из дома с помощью окна, уж спешил к Шустрику, чтобы поднять его и вместе отправиться по следу Затычки.

Глава восьмая. Стечение обстоятельств

Прошло совсем немного времени, и друзья вслед за Затычкой очутились на Круглой Площади.