Пропавшие девушки

Мне хочется пойти в какое-нибудь знакомое место. Где можно посидеть и вспомнить жизнь, которая была у меня когда-то, в которой не было места молчаливым звонкам, и записям в тюрьме, и женщинам в мешках для трупов. И может быть, если вернуться к началу, назад к тому первому шахматному ходу в последовавшей за ним игре, мне удастся кое-что из этого поправить. Или, по крайней мере, научиться чему-нибудь на своих ошибках.

Заходя в «Матильду», я предполагаю увидеть за барной стойкой Кэри. Однако бармен мне незнаком, и когда я спрашиваю про Кэри, он качает головой.

— Он тут больше не работает, — говорит он, перекрикивая музыкальный автомат. От него пахнет хмелем и дешевым дезодорантом.

Заказываю водку с тоником — на вкус как конфеты, по сравнению с чистой водкой, которую я пила. Довольно быстро выпиваю три бокала, а когда встаю с табурета, чтобы пойти в туалет, меня слегка шатает. Сидящая рядом девушка поддерживает меня за локоть.

— Спасибо, — перекрикиваю я музыку, может, даже чрезмерно громко.

Бармен бросает на меня озабоченные взгляды, как будто предчувствует, что от меня могут быть неприятности.

В туалетной комнате мою лицо холодной водой и разглядываю собственное унылое отражение в зеркале. Волосы чуть-чуть отросли и выглядят неряшливо, как неаккуратная детская стрижка «под горшок». И у меня все опухло — лицо, глаза, вообще все. Не знаю уж, от алкоголя ли, от бессонницы или от еще чего, но выгляжу я паршиво. Жаль, не надела парик. Жаль, не накрасилась, как готка, не надела свою лучшую кожаную куртку. Жаль, что я не такая, какой хотела бы быть, — из зеркала на меня смотрит пьяная в хлам, грустная разведенка. Наивная. Достаточно на нее взглянуть, и сразу ясно, что все, чего она хочет, это любви. Это настолько очевидно, что производит жалкое впечатление. Ее желание быть замеченной, быть желанной вульгарно. Такая легкая цель. Для Авы. Для Олсена. Для кого угодно.

Не особенно задумываясь, выуживаю из сумочки телефон и звоню Аве. Хотя вечером в субботу она наверняка на работе. Очередная двенадцатичасовая смена в больнице. Однако я готова высказать ей все, что о ней думаю. Готова заявить ей, что пусть она и выставила меня дурой, но я все же ее раскусила. Знаю, кто она на самом деле. Убийца. Обманщица.

— Марти? — слышу в трубке ее голос. — Я на работе, можно я тебе перезвоню?

— Жизни спасаешь? — нечетко выговариваю я.

Хихикаю над собственным произношением. Меня забавляет моя никчемность. Аву это, похоже, настораживает, потому что она вдруг готова поговорить.

— В чем дело, Марти? — осторожно спрашивает Ава.

— Я в баре «Матильда», — отвечаю я. — Решила прийти сюда, потому что здесь работает первый парень, с которым я изменила Эрику. Впрочем, уже не работает.

У меня в голове слова звучат красноречиво, но по ее тону — как будто она говорит с ребенком — ясно, что я несу черт-те что.

— Ты там одна?

— Так не планировалось, — отвечаю я. — Но по всему выходит, что так и будет. Разве что найду хорошего игрока на замену.

— Послушай, мне уже пора, но давай я позвоню Андреа и попрошу ее забрать тебя? — спрашивает Ава.

— Она уехала. Навещает семью. Вот бы и мне так. — Я тихо хихикаю.

— Могу я позвонить кому-нибудь еще? — спрашивает она, но тут в туалет вваливается стайка девушек, а за ними врывается шум голосов и музыкального автомата, и я перестаю что-либо слышать в трубке.

— Прости, мне пора, — едва ли не кричу я в телефон, отключаюсь и снова бросаюсь в водоворот.

Двадцать минут спустя в бар заходит Колин Маккарти. На секунду мой оцепеневший от выпивки мозг думает, что это, наверное, совпадение: эта рыжая грива, бледность заключенного. Но тут он замечает меня и как-то странно, по-мальчишески машет мне рукой, стоя в дверях, пока вышибала проверяет его удостоверение. Не сдержавшись, я машу рукой в ответ. Наблюдаю за тем, как он обменивается парой слов с вышибалой, указывает на меня. Но вышибала только качает головой. После, казалось бы, неразумно долгой паузы я хватаю сумочку и подхожу к ним.

— Я не могу вас впустить на основании просроченных водительских прав, — говорит вышибала.

— Слушай, мужик, я только что отсидел семь лет. Еще не успел побывать в Управлении автотранспорта, — объясняет Колин.

— Ах, ну в таком случае мне точно не следует пускать тебя в бар, — говорит вышибала.

— Да ладно, мужик, отстань от меня, — просит Колин. — Может, не будешь сейчас козлить?

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает вышибала и поднимается.

Он как минимум на голову выше Колина и, скорее всего, фунтов на сто тяжелее.

— Так, нам пора, — говорю я, вклиниваясь между ними, и тащу Колина на выход. — Извините, — через плечо бросаю вышибале, когда мы выходим на улицу.

Здесь влажно, асфальт мокрый. Наверное, пока я была внутри, прошел дождь.

Разглядываю Колина. В джинсах и футболке с символикой «Уайт Сокс» он выглядит совсем иначе. На удивление нормальным. Понимаю, что раньше видела его только в тюремной форме или в рубашке с галстуком на фото из суда.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.