Пропавшие в Эдеме

В этот раз я тоже хотел стукнуть по столу и закричать, чтобы вся больница слышала: я не изменял![97] Не домогался! Не имел ничего такого в виду! Вместо этого я сжал кулаки, занялся лечением больных и утешался тем, что уж они, по крайней мере, еще ничего не знают.

Вечером, дома, я вытащил фотоальбомы и снова и снова сравнивал фотографии Яэлы и Асафа в разные годы с фотографиями Лиат на ее странице в «Фейсбуке».

Ее улыбка была похожа на улыбку Асафа на некоторых фотографиях. Нельзя было этого не видеть. Сходство в том, какие складочки и ямочки появляются при улыбке. И в цвете глаз – самый светлый оттенок карего: чуть светлее – и это будет уже зеленый.

Ее нос был похож на нос Яэлы. Заметный. Почти орлиный.

И сильно выпирающие ключицы.

Ее смуглая кожа была того же оттенка, что и моя. И высокий лоб, линия роста волос в форме буквы М, густые брови, небольшой изгиб нижней губы: мне он придает недовольный вид, а ей – выражение легкой самоиронии.

Но в кого она такая стройная, удивился я. Уж точно не в меня. Может, в мать?

Как-то раз за кофейным прилавком Лиат упомянула, что ее мать – оптометрист. Я искал на карьерном сайте женщину-оптометриста по фамилии Бен Абу и нашел трех. Одна в Димоне. Одна в Рамат-Гане. И одна в Тель-Авиве, которая в рекламном тексте о себе с гордостью сообщала, что она по совместительству окулист. Я не детектив, но тридцать пять лет работы в терапевтическом отделении научили меня исключать невозможные сценарии. Я исключил вариант с Димоной, потому что Лиат принадлежит к тому поколению, которое предпочитает во время учебы жить с родителями, чтобы сэкономить, и, если бы она жила в Димоне, она бы, скорее всего, пошла учиться медицине в Университет имени Бен-Гуриона[98]. Я отверг и вариант с Тель-Авивом: если бы мама Лиат была дипломированным врачом, Лиат, скорее всего, упомянула бы это в разговоре. Поэтому я позвонил – сердце бешено билось – в отделение «Кешер айн»[99] в Рамат-Гане и попросил к телефону начальницу, а когда она взяла трубку, задал вопрос, она ли мать Лиат Бен Абу.

– Кто это говорит? – спросила она подозрительно.

Я представился.

– Мне нечего сказать вам, доктор, – процедила она, явно собираясь положить трубку.

Но я успел выпалить:

– Я звоню по поводу биоматериала, который вы получили из банка спермы.

– Даже не догадываюсь, о чем вы, – ответила она. Но по небольшой, почти незаметной дрожи в ее голосе я понял, что как раз догадывается.

– Госпожа Бен Абу, – предложил я. – Давайте встретимся.

* * *

В Раанане[100] есть кафе, где Нива любила проводить свои конфиденциальные деловые встречи. Когда она хотела переманить высокопоставленного сотрудника из конкурирующей фирмы или заинтересовать спонсора проектом, основную идею которого нужно было хранить в тайне, – она назначала встречи в кафе «Сальта».

Кафе «Сальта» состоит из двух частей: открытой, обращенной к улице, и потайного заднего дворика, который закрыт для посетителей днем и открывается только вечером.

Нива договорилась с владельцем кафе, что ей – и только ей – можно будет проводить встречи в заднем дворике и днем тоже, и получила в свое распоряжение стены, у которых нет ушей. Что она предложила взамен? Думаю, ничего. Она умела просить так, что отказать ей было невозможно.

* * *

Яфит Бен Абу опоздала на встречу.

Порядочно опоздала – не на пять минут.

Тогда, накануне заседания комиссии, секунды, не заполненные ничем, явно не шли мне на пользу. Если какое-то время мне нечем было заняться – меня одолевали дурные мысли. Может, она вообще не придет? А может, придет, но в компании адвоката? А может, без адвоката, но для начала даст мне пощечину?

Чтобы отвлечься от зловещих вариантов развития событий, я заставил себя встать со стула. Прошелся по дворику, положив руку на крестец, который начал побаливать после моей встречи с Раном Шпицером, рассмотрел фотографии, развешанные по стенам. Одна из них привлекла мое внимание настолько, что я остановился, чтобы взглянуть повнимательнее: тибетский – или непальский? – монах, пожилой, в красном одеянии, проходит сквозь группу детей-монахов, рассекая ее, как Красное море.

– Здравствуйте, – раздался голос позади меня.

Я обернулся.

Похожа – и не похожа. Стройная. Волосы собраны в тугой пучок. Очки в разноцветной оправе. Белая блузка на пуговицах с жестким воротником.

Мою руку, протянутую для приветствия, она проигнорировала.

– Присядем? – предложил я.

Не ответив, она села и заправила прядь волос за ухо. В точности как и та…

– Хотите чего-нибудь выпить? Или поесть? Еда здесь прекрасная.

– Что-то нет аппетита, – сказала она. В точности как и та.

– Как там Лиат? – начал я.

– Она девочка сильная, – ответила собеседница.

– Мне жа…

– Сделайте одолжение, не надо мне тут вашей жалости.

– О’кей, и тем не менее…

– Может, перейдем к делу, доктор? Вы сказали мне кое-что по телефону, верно?

Я вздохнул.

После чего положил на стол распечатку с результатами анализа из «Дженетикс».

– Это анализ Лиат, – сказал я, – а это мой. А это число показывает соответствие между…