Пропавшие. В погоне за тенью

Я вдруг понял, почему они называли обращались ко мне как ребенку — ведь я и был ребенком! Это осознание ужаснуло меня. Но испугался я, собственно, не той метаморфозе, произошедшей со мной так внезапно, а тому, что я бегаю неизвестно где и, судя по всему, добегался — вляпался в какую-то жуткую историю гораздо похлеще того происшествия с пленкой, пропитанной каким-то токсичным веществом. Все обстояло гораздо хуже — здесь были люди, взрослые и они знали или догадывались о том, что происходит. А может быть, и принимали в этом участие. И я понятия не имел, смогу ли я вернуться сегодня домой, смогу ли дойти или меня найдут здесь с милицией и собаками поздно ночью или утром. А если смогу — то в каком виде? И вообще, оставят ли они меня в живых?

Я не понимал их странные разговоры, не понимал, к чему они ведут, — ведь я только что был на этот чертовом заводе, или «территории», как они его называли и ничего там страшного не было. Что же произошло?

— Ты ведь только что был там, а теперь здесь… — продолжил голос.

Я с трудом открыл глаза и увидел над собой лицо моего учителя, старейшины племени пираха Ообукоо. Всматриваясь в мое лицо, он шевелил губами.

— Какой… какой сейчас год? — прошептал я ссохшимися губами.

Старик покачал головой.

— Это неправильный вопрос, — ответил он.

— Где я?

Он мотнул головой и его черные патлы взвились и упали на плечи. Точь-в-точь как…

— Кто я… — из последних сил я попытался приподняться на локте, но он удержал меня.

— Тебе придется это выяснить, Аатоноа. Придется это выяснить…

— Эй, мужчина! Вам плохо?!

Кто-то тряс меня за локоть. Я открыл глаза. Передо мной стояла та самая женщина с черными волосами, в наше время ее бы назвали бомжихой, но в те времена бомжей не было, и я не знал, как ее называть. Она поддерживала меня за локоть, пытаясь, видимо, усадить на поваленный ствол дерева. Двое мужиков куда-то пропали и теперь на поляне мы были одни.

— Что здесь происходит? — с трудом проговорил я.

— Вы были там?

— Где? На заводе?

— Да.

Я на удивление быстро пришел в себя, переварил информацию — если я ей скажу правду, не сделаю ли себе хуже, но понял, что вряд ли она представляет какую-то опасность.

— Был.

— Ну вот. Это оно. Чего только не померещится под это дело. Мне показалось, что я видела вас… вчера здесь или неделю назад. Вы были… еще маленьким мальчиком. — Она кивнула на почти пустую бутылку вина и пьяно засмеялась. Мои кавалеры ушли в магазин. Если хотите, оставайтесь. Они не против.

Я внимательно посмотрел на нее. Блестящие взгляд карих глаз хоть и был подернут поволокой дурмана, но пронизывал костей.

— Вам не показалось, — сказал я.

— Что?

— Это на самом деле был я.

Она взглянула на меня с недоумением, потом мотнула головой и снова пьяно засмеялась.

— А посмотри, что я нашла тут недалеко!

И вытянула передо мной темную от загара руку.

На ее полном запястье блестели золотые часы «Чайка».

Секунд пятнадцать я разглядывал ее находку, потом выдавил:

— Очень красивые.

— Спасибо! Я здесь как царица с таким украшением! А главное, что эти часики не просто часики! Они…

Я прервал ее:

— Вы кого-то еще кроме меня и мальчика видели здесь?

— А кто здесь еще может ходить, в этой глуши? Это наше место! — она повысила голос. Ее развозило на глазах. — Только еще старуха приходила, я кричала ей, чтобы она шла прочь, она хотела украсть мои вещи. Я кричала, чтобы она убиралась! Но она ни черта не слышала. Как глухая!

— Как глухая… — повторил я. — Понятно. Ладно. Мне нужно идти…

— Оставайся, красавчик, — она притянула меня за локоть, но я высвободился.

— Ну и иди себе! Иди, куда шел! Только дай рубль! Рубль и все… и иди. А придешь назад, только крикни.

Я опустил руки и с каким-то облегчением обнаружил, что у меня вновь появились карманы. В правом обнаружилась бумажка, я вынул ее. Это была трешка.

— О, трешка тоже сойдет.

— А не жирно тебе будет?

Она потянулась за купюрой и снова пьяно засмеялась.

— А хочешь часы? Хочешь? За трешку отдам! На кой они мне, а ты своей невесте подаришь. А мне зачем тут время, мне некуда спешить, я всегда тут. Придешь, кричи Галя, я всегда отвечу. Галя… запомнил? Запомнил?!

Она расстегнула браслет и протянула мне часы.

— Вот!

Я отрицательно покачал головой.

— Не надо мне…

— Бери, бери я сказала. Тебе понадобятся.

И она буквально впихнула мне часы в боковой карман пиджака, а другой рукой выхватила трешку.

— Квиты! А теперь проваливай! Иди же, пошел отсюда! А то сейчас мои мужики придут и хана тебе! Слышал! Хана! Спросят, где часы дела, а скажу — вон он забрал!

Она засмеялась развязно, нервным кашляющим смехом и я подумал, что лучше не ждать ее друзей.

Не оглядываясь, я припустил по тропинке в сторону деревянного мостика, перебежал его, свернул на тропку, ведущую вправо — я точно помнил, что ближайший винный магазин левее и побежал легкой упругой рысью.

И только у рынка я притормозил. Дыхание даже не сбилось.