Пропавшие. В погоне за тенью

Старик с сумкой остановился и уставился на Диану. Конечно, женщина за рулем в те времена была в диковинку, а уж столетняя старуха и подавно. Я даже немного улыбнулся — так рассмешила меня реакция пенсионера на невиданное зрелище. Наконец он кивнул, махнул Диане рукой и заковылял прочь. Она немедленно дала по газам и Запорожец, взревев двигателем, рванул вперед. Мы уже были где-то на краю города, среди невысоких старых домов, похожих на дачные. Я не узнавал место, но сейчас меня это почти не волновало.

Мысли хаотично крутились в голове и, по крайней мере, две из них явно требовали ответа. Кто она такая и чего она хочет? Явно ведь, не меня спасти.

— Я знаю, у тебя есть причины мне не доверять и даже ненавидеть… но… поверь, сейчас я на твоей стороне. Эрозия, которая началась и поглотила наши миры… она началась здесь, отсюда. И да, ты не ослышался, я здесь уже двадцать пять лет. Поверь, это были очень трудные годы…

— Вы неплохо сохранились. — Я постарался смягчить свой тон. Все же она была старше меня чуть ли не на полвека, а мне привили уважение к старшим на подкорковом уровне.

Запорожец съехал с дороги, промчался по дубовой роще и остановился перед ржавыми воротами. Одна створка была открыта, вторая болталась под углом сорок пять градусов. Я вздохнул, вышел и открыл ее целиком. Судя по всему, это было то самое дачное общество, о котором говорил Леший.

Я вдохнул ароматы цветений и свежайший воздух заполнил грудь. Здесь было так тихо, что даже отдаленные трели птиц звучали объемно и как-то особенно.

На мгновение я остановился, вглядываясь в колею, исчезающую в траве. Этот изгиб, покосившийся забор с калиткой справа — взгляд упал на большой ржавый замок и на миг меня посетило отчетливое дежавю, я знаю, что за этой калиткой скрываются большие старые яблони с очень вкусными хрустящими яблоками, я бросаю быстрый взгляд назад и вперед, и одним махом перелезаю через забор. Мой взгляд направлен вперед, туда, где тенистая тропинка огибает ветхий сарай с позеленевшим шифером и упирается в большое дерево, под которым лежит благоухающий ковер из спелых яблок…

Заслышав шаги, я резко оборачиваюсь и… наваждение мгновенно исчезает. Я был здесь! Я был здесь не раз и не два, место очень хорошо мне знакомо! Но когда? В прошлой своей жизни ничего такого я припомнить не могу, у нас никогда не было ни дачи, ни огорода…

Пара пенсионеров с рассадой в руках прошла мимо Запорожца. Мне показалось, что они даже кивнули Диане, но она не удостоила их взглядом.

— Ты что-то там заметил? — спросила она, когда я уселся на жесткое дерматиновое сиденье.

Вопрос в упор застал меня врасплох. Я не успел ничего придумать, а затянувшийся ответ «нет», сказал бы, что я лгу.

— Мне показалось… что я бегал здесь в детстве. Лазил на эту дачу… — я кивнул в сторонку калитки с амбарным замком, — яблоки у них больно вкусные. Хотя на самом деле… никогда тут не был.

Она кивнула. Ее лицо подернулось дымкой воспоминаний.

— Ты был здесь. Был не раз и не два…

Я помолчал, глядя на удаляющихся дачников.

— Вы хотели спасти своего сына? Вы поэтому устроились уборщицей на рынок?

— Я хотела спасти всех своих сыновей… но одного особенно… — сказала она тихо и ее шелестящий прокуренный голос едва был слышен из-за шума мотора и дребезга внутри салона.

Я отвернулся, потому что не хотел слышать, что она скажет дальше.

— Значит, вы отправились вслед за мной? А Света? Какова ее роль?

— Сначала Светлана… но я подумала, что ее чувства… не дадут ей закончить миссию. Мы воспользовались заработками твоего отца. Помнишь, он рассказывал тебе про озеро и подстанцию? — Она постучала пальцем по стеклу автомобиля и за верхушками деревьев я увидел провода и характерные конструкции подстанции. — Это здесь, рядом.

Она снова выжала педаль газа, и Запорожец медленно двинулся по ухабистой колее.

— А Леший? Кто он такой? Куда он пропал?

— Лешка что ли? — Диана улыбнулась, и я заметил, что упоминание Лешего смягчило ее. — Он… тоже мой сын… я его усыновила его, взяла из детдома двадцать пять лет назад… — сказала женщина. — Заводить своих детей, когда… в общем, я не решилась. Но я прекрасно знала, что ожидание этого дня будет невыносимым и мне просто нужно было о ком-то заботиться…

— Господи… — прошептал я, представив, чем бы я занимался, если бы мне пришлось так долго чего-то ждать.

— Он… думает, что вы глухонемая… довольно жестко по отношению к нему…

— Я взяла его таким же, — с грустью ответила она после паузы. — Он не говорил и не слышал. Врачи сказали, это навсегда. Но… как видишь… терпение и труд все перетрут.

Я вспомнил, что речь Лешего была не совсем естественной, особенно в моменты, когда он волновался — тогда он начинал запинаться, заикаться и в целом я чувствовал его общую заторможенность.

— Он отличный парень, — сказала она. — Вряд ли бы я справилась одна со всем этим… он мне сильно помогает.

После нескольких поворотов мы уперлись в старую водонапорную башню, на вершине которой гордо стоял белый аист.

— Здесь мы играли в прятки, — машинально сказал я.

Диана быстро взглянула в мою сторону и скомандовала: