Пропавший Чемпион. Том 1

— Тут трудно что-то сказать, — пожал плечами Махиас, — не тот у меня статус в клане Айон, чтобы задавать такие вопросы. Мне по итогам похода отходила моя часть добычи — и, в общем-то, остальное меня не сильно интересовало. Но если рассуждать именно о том, что я думаю… то с вероятностью в 95% Виктор всё это выдумал, чтобы смутить тебя и вывести на какую-то реакцию. Потому что в том маловероятном случае, если это правда… кто бы ему это сказал? Ильмаррион? Чушь. Такой информацией — если она правдива — даже не всё окружение Ильмарриона обладает. А чтобы он рассказал об этом чужаку? Пусть даже и главе другого клана? Исключено.

Сареф задумался. С одной стороны, Мимси и остальные Дьяволицы в своё время явно замутили нечто такое, что очень сильно напугало Ильмарриона. В таком состоянии он вполне мог что-то рассказать даже Виктору Уайтхоллу. Особенно если он лично выдавал ему задание найти Мимси и сделать так, чтобы она исчезла. Но… тогда бы половина походов против этих монстров заканчивалась бы чьей-нибудь смертью-навсегда.

Потому что Сареф хорошо помнил свой разговор с Магмовым Арбалетчиком. О том, что монстры знают, что регулярные походы на них Жителей Системы — это естественный порядок вещей, и мирятся с этим. Но при этом даже Магмовый Арбалетчик, монстр третьего уровня, обладал властью немножко облегчить поход тем ребятам, которые вызывали у него симпатию, и усложнить тем ходокам, которые вели себя как жадные, высокомерные и эгоистичные ублюдки. Если бы такой властью обладали бы Чёрный Молох и Василиск Вечности… то походы на них были бы не таким популярным делом. А с учётом того, что Василиск Вечности, судя по всему, часто развлекал себя тем, что искушал ходоков своей Хроносферой, нехватки внимания к своей легендарной персоне он явно не испытывал. В итоге этот вопрос Сареф тоже решил отложить до лучших времён. Ему казалось, что следующая встреча с Мимси может поведать ему очень многое.

Когда же дело дошло до того, что Сарефа, обнаружившего Лину, прервали прибежавшие Виктор и Сварри, Бреннер злобно сказал:

— У, маленький выродок. Значит, и Сареф сестричке помоги, и папочка, смотри, я застукал Сарефа в неположенном месте. Ну, лживый двуличный ублюдок! Папочке Виктору растёт достойная смена, нельзя не признать.

— Бреннер, что ты несёшь? — удивлённо спросил Сареф, — ты что, так и не понял, что это я приказал Сварри донести на меня Виктору?

— Ты… приказал ему?.. — опешил гном, — но зачем?

— А это не очевидно? — хмыкнул Сареф, — Виктор мог очень легко связать мой приход в поместье в компании Сварри с тем, что через три дня я оказываюсь в подвале, где держат Лину. И потом отыграться на нём за всё. Нет уж, здесь нужно железное доказательство, что Сварри не был со мной заодно. Надеюсь, что Виктору этого будет достаточно, и он не станет задавать Сварри неудобных вопросов.

— Какой же легко тебя разжалобить, Сареф, — едко сказал Эргенаш, — а в итоге тебе пришлось иметь дело с взбешённым главой клана на его территории. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что хотя бы ты выбрался оттуда живым?

— Да, понимаю, — кивнул Сареф, — но если бы я этого не сделал — меня бы потом совесть замучила.

— А если бы ты сдох, не исполнив нашу сделку — тогда бы тебя совесть не замучила? — ехидно уточнил стревлог.

— Ну а как знать, — Сареф подмигнул Эргенашу, уходя от нежелательного ответа, — может быть, именно наша сделка и сохранила мне жизнь, подбросив пару удачных моментов, чтобы я смог выбраться.

Бреннер захихикал, оценив достойный ответ. Эргенаш нахмурился, но давить на Сарефа сильнее явно не хотел. Хим же с Махиасом сохраняли нейтральное эмоциональное выражение. Впрочем, Сареф внимательно приглядывал за ними с той самой поры, как они оказались в поле зрения друг друга. Но пока всё было мирно. Махиас посматривал на Хима с вежливым любопытством и, будучи не очень погружённый в дела своего клана, искренне недоумевал, почему они должны ненавидеть этих духов-хранителей. Ну а Хим, стараясь вести себя по-взрослому, явно постоянно напоминал себе о том, что лично Махиас ему ничего плохого не сделал, и потому первым давать повод для конфликта не собирался.

Когда же Сареф закончил свой рассказ о том, как он похоронил Лину, Бреннер не выдержал и спросил:

— Сареф, почему ты говоришь об этом с таким сожалением? Неужели тебе её жалко? Она же ведь предала тебя.

— Естественно, мне жаль, что всё закончилось так, — с раздражением ответил Сареф, — если уж ты берёшься за какое-то дело — нужно доводить его до конца, чтобы потом хотя бы перед самим собой не было стыдно.