Пропавший в чёрном городе

– Здесь, здесь! А где точно, не знаю… Он телеграмму отсюда, с вокзала, дал! Что уже в Кёнигсберге, приехал, идёт на завод, в общежитие. И всё. Пропал. Мама искала Славку и через милицию, и через горисполком. Нигде его нет, никто ничего не знает.

– Вот что, парень… Смотри в окно. Видишь, вон там, у дальних путей, здание стоит красное, целое, кирпичное?

– Вижу.

– Топай туда. Это почта временная, почтовое отделение при железной дороге. Может оттуда твой братишка телеграмму-то давал? Поспрашивай там, может что узнаешь… Здесь это самая ближняя почта, другая – в городе, до неё только к вечеру доберёшься.

– Хорошо! Спасибо!

Мишка подхватился было, не допил чай, не догрыз баранку, схватил в охапку свой чемоданчик.

– Стой! Куда без приказу?!

Мужики захохотали.

– Куда тебе направление-то в Москве выписали? На какое предприятие в Кёнисберге идти надо? Город большой, разрушенный вдрызг, заплутаешь, не дай боже. Куда идти-то, знаешь?

Мишка задумался, вспоминая написанное в комсомольской путёвке.

– Ремонтно-механический завод. На какой-то аллее… Вроде Кранц, так улица называется…

Мужик в гимнастёрке поправил ус.

– Кранц-аллея. Знаю я этот завод, мы недавно туда рельсы для узкоколейки возили. Далековато отсюда будет, все ноги посшибаешь, полгорода почти протопать нужно! Часа три дороги.

– Я дойду! Вы не переживайте! Вы только мне объясните, как туда идти, а остальное я соображу, не сомневайтесь!

– Как бы тебе половчее всё рассказать-то?

Дежурный Лазков задумался.

– А вы мне нарисуйте, как на карте! Вот, прямо в моём альбоме!

Мишка грохнул на стол чемоданчик, щёлкнул замками.

– Вот, рисуйте, объясняйте!

– Да и объяснять-то тут особо нечего, топай по городу, по центральной улице, только по сторонам никуда не суйся, в развалины какие или куда ещё… Так, чтобы солнышко сначала было чуть справа, сзади, а потом, после моста и, как площадь пройдёшь, – прямо в спину! Давай-ка твою бумагу, рисовать буду подробно. И пояснять, а ты слушай!

– Ага!

Через рельсы Мишка перепрыгивал легко и ловко, ни разу не запнулся.

В почтовом красном домике тоже дежурил мужчина, только совсем пожилой, в очках.

Из большой боковой двери в грузовик с открытым задним бортом солдаты грузили ящики, свёртки, какие-то запечатанные рулоны, фанерные ящики обычных посылок.

Дежурный считал груз, отмечал что-то в истрёпанной конторской книге.

Мишка постоял, подождал, пока грузовик отъедет.

– Чего тебе?

– Я старшего брата ищу…

– Его здесь нет. Здесь вообще посторонних не должно быть! И ты давай, уходи, я дверь закрываю!

– Он пропал. Здесь пропал, у вас. Приехал на поезде, телеграмму дал и всё…

– Как это всё?!

– Никто Славку после поезда так и не видел…

Мишка ни за что не хотел плакать, он ещё дома дал себе слово в Кёнигсберге ни перед кем не плакать, но тут не сдержался.

– Ладно, не реви. Пошли внутрь, расскажешь.

Пожилой почтовый дежурный взял Мишку за плечо.

– Пошли, пошли…

И снова чай, такие же баранки.

Мишка не отказывался, молчал.

Слушал.

– Так, так… Какого числа, говоришь, твой брат давал телеграмму из Кёнигсберга?

– Вот, вот она! Шестого января этого года!

– Шестого?! Забавно…

– Почему?

– Шестого числа я здесь дежурил, прекрасно это помню! Смена спокойно прошла, из московского поезда две машины выгрузили, быстро, без происшествий, без порчи отправлений, без недостач. Кто-то, человека два-три, телеграммы отправляли, да, помню…

– А вы не ошибаетесь?! Столько времени прошло…

Пожилой дежурный улыбнулся, сверкнул круглыми очочками.

– Прекрасно помню тот день, молодой человек, потому что именно шестого января у моей супруги был юбилей и вечером, когда я сменился, мы его дома, в семейном кругу, отмечали! Так что не волнуйтесь, я ничего не забыл! Народу было тогда с утра немного, и я уверен, что даже по приблизительному описанию узнать вашего брата. В чём он был одет?

Мишка с облегчением вздохнул, радостно заторопился.

– Славка уезжал из Москвы в пальто, в таком хорошем, в сером, и шапка у него была зимняя, меховая. И ещё шарф, красный, его мама Славке в дорогу вязала. Им на комбинате тогда премиальные выдавали в ту зиму красными шерстяными нитками, по два мотка, вот она и связала…

– Вы прекрасный рассказчик, молодой человек! Всё сходится!

Почтовый дежурный взмахнул рукой.

– Этот парень, ваш брат, сказал ещё, что приехал сюда, вроде как, что-то завоевывать…

– Покорять новые пространства!

– Да, да, именно так он мне и сказал, пока заполнял телеграмму!

– Это мы со Славкой так дома шутили, в Москве… Такими словами…

– Вот, факт установлен – ваш брат шестого числа был здесь и сам посылал именно эту телеграмму. Всё, ничем больше помочь вам, молодой человек, не могу.

– Как?! А…

– Он дал телеграмму, оплатил, я принял, расписался. И он ушёл.

– А куда?!

– Вот этого я никак не могу знать. Наверно, на предприятие, где собирался работать.

Мишка нахмурился.

– А милиция где тут у вас? Ну, где новых людей, приезжих, прописывают?

– Лучше всего тебе обратиться в комендатуру. Знаешь, где она расположена?

– Откуда, я в этом городе пока ещё ничего не знаю…