Проповеди

Поскольку же позывы природы и врага часто так тонки, а источник их кроется столь глубоко, и таковые часто подобны внушениям и побуждениям Святого Духа, то мы должны в смиренном спокойствии молить Бога о познании Его истинного света, а в важных вещах просить совета просвещенного мужа, нашего начальника или исповедника, и не доверять нашему собственному мнению и познанию, дабы не подпасть обману сатаны. Также и то должны мы признать добрым знаком участия в деле благодати, если намерение, которому мы желаем предаться, убивает и смиряет наше своеволие, чувственную склонность; ибо природа никоим образом не хочет этого, она ищет лишь своего желания и склонности, — и там, где должно иметь место смирение и самоотречение, она всегда имеет наготове извинение; там же, где действует и ведет благодать, там человек не боится ни позора, ни самопрезрения, и там он не отпускает вины и не извиняется. Благодать зовет к верному соблюдению божественных заповедей, к исполнению спасительных советов Господа, и всегда указывает нам при их исполнении подлинную меру и цель, удерживая нас в спасительной середине; природа же и враг всегда вынуждают нас переходить границы.

Наконец, прими еще и этот признак, ибо мы не избежали еще окончательно опасности обмана; хитра природа, коварен враг, еще склонны они принимать чужие обличия и обманчивую внешность; потому заметь еще это: если чувствуешь в себе позыв к благу и хочешь наверняка знать, от Бога ли он или от чувственности, то помысли лишь после этого позыва о чем-то для тебя радостном; если сможешь тут же обрадоваться этому, и оно войдет в тебя радостно и сладко, — тогда будь уверен, что названный позыв был только естественным, и природа лишь искала самое себя; ибо подобное присовокупляется к подобному. Если же, однако, ты воспримешь радостную мысль с сопротивлением и недовольством, тогда и первый позыв был благим, исходящим от Святого Духа. Также, далее, и то есть добрый знак, если позыв не проходит сразу, а является продолжительным; ибо непостоянная природа выдерживает недолго, также и враг; если противостоишь ему, то побеждаешь его, и он тут же обращается к чему-то другому; если же остаешься верен благодати и даешь ей место в себе, то и она остается верна и не отвратится от тебя.

Под конец беседы об этом предмете дадим еще следующий совет: поскольку никто, пока мы еще странствуем здесь в теле, не может распознать с точностью всех движений и позывов в нас по их возникновению, то есть сказать, являются ли они действиями благодати или природы, то будет весьма полезно, всякий раз как мы испытываем какое-либо движение или побуждение в своей душе — будь оно противным или приятным, — тут же обращаться внутрь себя, все обращая на Бога, смиренно прося Его, чтобы Он все обратил к Своей чести, Он, Господь как природы, так и благодати. Тогда для тебя естественное станет сверхъестественным, благодаря твоей смиренной обращенности к Нему и твоей готовности точно выполнить наивысшую волю Божию, если только ты смог ее целиком и полностью понять. Если являются две возможности, и ты не знаешь, какая из них была бы более угодна Богу, тогда выбирай то, против чего противится твоя природа, лишь бы это было согласно с учением Святой Церкви и жизнью нашего Господа и Спасителя. Таким же образом облагораживаются все наши естественные дела и становятся, посредством отречения от себя, приятной жертвой нашему Богу. Это относится особенно к тем делам, о которых нам недостаточно точно известно, насколько они угодны Богу.

Глава пятая Известные препятствия и некоторые средства к достижению совершенства

Первое препятствие Богу и Его благодати в нас есть неупорядоченная, еще непобежденная природа, тяготеющая над тварью неупорядоченными желаниями и любовными устремлениями. На людей этого рода временные и случайные вещи оказывают чрезвычайно сильное воздействие; сейчас они любят, вскоре испытывают отвращение; здесь нет спокойствия, здесь постоянное движение; любовь Божия не может пустить в них корней, они, напротив, теряют ее и остаются людьми немощными, грешными, неотмершими.

Любовь к себе, своеволие, своенравие, искание самого себя - есть второе препятствие к совершенству; где присутствуют эти последние, там нет мира, нет покоя; там рассеяние сердца, там разделение и беспокойство. Ибо тот, кто не ищет Бога более всех вещей и более, нежели ищет и любит себя самого, тот не будет много заботиться ни о чести Божией, ни о добродетели, ни о самом Боге; его «я», его выгода, его честь, его желание — есть его Бог и предмет его заботы; искушение одолевает его во множестве обличий, повсюду вмешивается заблуждение, и его поражение есть дело решенное.

Третье препятствие есть наша легкомысленная готовность пребывать вовне, наше желание вращаться в обществах, наша ненужная и бесцельная болтовня, наше незванное вмешательство во всевозможные вещи; разве при этом мы не лишаемся сладости общения с Господом?