Проповеди

Когда некоторые люди рассматривают суровую и многотрудную жизнь Христа и святых, их одолевает совершенное смятение, беспокойство и малодушие, ибо они ощущают себя совершенно неспособными к этой строгости и не видят для себя возможности обрести указанную способность, и потому они чувствуют себя совершенно отторженными от Бога. Это, однако, не есть ни истинное, ни мудрое помышление. Не малодушествуй и не теряй мужества, не удаляйся от Бога, даже если находишь в себе те или иные малые несовершенства, если видишь свою душу неспособной к деланию трудных внешних вещей, если ты не всякий час имеешь в себе равное усердие в служении Господнем и добродетельном делании; если только имеешь благую волю и трудишься в том чтобы совершенно истребить в себе тяжелые немощи и пагубные склонности, если ни за что в мире — ни ради жизни, ни ради смерти — не желаешь преступать заповеди Господа твоего Бога, если в том твоя твёрдая и непреклонная воля, тогда верую, что недалеко стоишь ты от Господа. Если не имеешь силы творить внешние трудные дела покаяния, делай в простоте сердца по меньшей мере столько, сколько тебе возможно, и такого делания будет тебе достаточно. Разве не знаешь, что говорит Апостол:«Телесное бо обучение вмале есть полезно, а благочестие на все полезно есть, обетование имеющее живота нынешняго и грядущаго»\1\, ибо во всех вещах оно творит наилучшее. Если видит добрый человек, как другой совершает великие труды добродетели, то воздаёт хвалу Богу, Который послал тому благодать и силу на свершение таких дел, а поскольку он видит себя неспособным к подобному, то признает в смирении своё недостоинство перед Богом, и коль скоро Господь не жалеет подобным образом прославить Себя в нем, он поклоняется — в том, другом, Его величию и силе, которые Бог не сподобил его зреть в себе самом; он любит в другом то, чего сам он творить не может; и случись так, что его любовь и его желание вести такую же строгую и возвышенную жизнь было бы даже большим, чем у того, который действительно живет такой жизнью, и ему не было бы лишь отказано в надлежащей крепости и силе, он с охотой взял бы на себя всё и, поистине, может быть с еще большей готовностью нежели тот другой! Ибо это было бы более свойственно ему перед Богом, чем тому, и Господь вознаградил бы его с большей щедростью. Потому не предавайся робости по причине твоей немощи, ибо твоя истинная благая воля приблизила тебя к Господу; Тот, Кого ты мнишь далеко отстоящим, на самом деле довольно близок к тебе, Он есть твой неразлучный спутник в твоем паломническом странствии, и если Он иной раз медлит войти в твоё сердце, то веруй всё же, что «Он стоит в дверях и стучит»\2\; если благая воля откроет дверь, Он внидет внутрь и будет вечерять с тобой — Он с тобой и ты с Ним! Сколь блаженно и спокойно будет твоё отдохновение рядом с Возлюбленным! Этот душевный мир, это сладостное упокоение — посещают, однако, лишь того, с кем вечеряет Христос, в ком Он обрел своё жилище. Если тоскуешь по этому желанному духовному Гостю, по Христу, подражай лишь Ему в истинном терпении, в любви и во всех добродетелях, и тогда Он войдет в тебя, и будешь иметь Его в себе; без Него же можешь делать что хочешь — упражняйся в наитруднейшем, или в величайшей строгости, однако все это будет иметь малую цену.

Вообще в выборе строго жития приступай к делу с осмотрительностью и скромностью, обратись к Господу и приметь, к чему Он особенно влечет тебя и побуждает; ибо не всякий путь для всякого, и не все могут избрать один и тот же образ жития, ибо различны пути к Богу. Если ты уже избрал надлежайший образ жизни, оставайся в нём и попытайся по мере сил присоединить к нему также похвальное и достойное от других, ибо частая смена упражнений вносит в душу непостоянство и рассеяние. Если имеешь верующее сердце и благую волю, то в любой должности, в любом благом упражнении, в любом образе жизни отыщешь настоящее и подлинное. Если имеешь чистую любовь к Богу, ищешь и видишь во всех вещах лишь Его одного и желаешь также, чтобы и все остальные в своём жизненном уложениии желали того же и к тому же стремились, то имеешь часть во всём том благом, что творят другие. Кто делает тебя причастным к этому богатому сокровищу? Любовь ко благу, которое ты любишь во всём и во всех, — она подаёт и наделяет всяким благом, Оставь тому или другому жить так или иначе, вести ту или иную жизнь, избирать те или иные деяния веры, — это внешнее различие всё же слишком мало относится до главного; ведь все эти внешние различия имеют (и должны её иметь, если только они истинны) одну единственную внутреннюю точку объединения, и она есть всё та же любовь, в которой все они должны пребывать, единственный путь, по которому все они идут; и кто не имеет любви, любви Божией, тот не стоит на пути жизни, и живи он где угодно и в каком угодно укладе, он всё же хромает, да еще к тому же и по ложной дороге.