Проповедник

– Мелльберг, иди сюда, у меня тут твоя невеста! – снова прокричал Эрнст в сторону кабинета Мелльберга. Он мысленно посмеивался. Сейчас она влипнет по полной. Однако отсутствие реакции из кабинета Бертиля настораживало, и Эрнст начал думать, не успел ли тот уйти, пока он ходил в магазин. – Мелльберг? – прокричал он в третий раз, уже с несколько меньшим энтузиазмом по поводу плана заставить женщину поплатиться за свое вранье.

По прошествии очень долгой минуты, когда Эрнст стоял посреди коридора, крепко держа женщину, а все смотрели на него выпученными глазами, из своего кабинета показался Мелльберг. Упершись взглядом в пол, Эрнст с ощущением нарастающего волнения в животе осознал, что история, пожалуй, будет развиваться не так изумительно, как он рассчитывал.

– Бертиль! – Женщина вырвалась и побежала к Мелльбергу, который застыл, точно косуля под прожектором. Поскольку женщина была сантиметров на двадцать выше его, выглядело, мягко говоря, забавно, когда она заключила его в объятия. Эрнст лишь разинул рот. Чувствуя, что готов провалиться сквозь землю, он решил сразу начать составлять заявление об уходе – пока его не выгнали. Он с ужасом понял, что многолетнее целенаправленное заискивание перед шефом свелось на нет одним-единственным злосчастным поступком.

Женщина выпустила Мелльберга из объятий и развернулась, чтобы обвиняюще указать на Эрнста, который сконфуженно стоял, держа ее сумку.

– This brutal man put his hand on me! He say I steal! Oh, Bertil, you must help your poor Irina![18]

Мелльберг неловко похлопал ее по плечу, для чего ему потребовалось поднять руку примерно до уровня собственного носа.

– You go home, Irina, OK? To house. I come later. OK?[19]

Английский в лучшем случае можно было назвать сбивчивым, но она поняла, что он сказал, и ее это не удовлетворило.

– No, Bertil. I stay here. You talk to that man, and I stay here and see you work, OK?[20]

Он решительно помотал головой и мягко, но твердой рукой отодвинул ее от себя. Она беспокойно обернулась и проговорила:

– But Bertil, honey, Irina not steal, OK?[21]

Затем, бросив на Эрнста последний злобно торжествующий взгляд, она горделиво удалилась на своих высоких каблуках. Эрнст, в свою очередь, по-прежнему неотрывно смотрел на ковер, не решаясь встретиться взглядом с Мелльбергом.

– Лундгрен! Ко мне в кабинет!

Для Эрнста это прозвучало, как трубы Судного дня. Он послушно потрусил следом за Мелльбергом. В коридор по-прежнему высовывались головы с разинутыми ртами. Теперь они, по крайней мере, знали, с чем связаны у шефа перепады в настроении…

– Будь добр, расскажи, что произошло, – сказал Мелльберг.

Эрнст слабо кивнул. Его лоб заливал пот – на этот раз не из-за жары.

Он рассказал о шуме в торговом центре и как он увидел женщину, боровшуюся с продавщицей за сумку. Дрожащим голосом он сообщил, как вытряхнул из сумки содержимое и что там лежали неоплаченные товары. Умолкнув, он стал ждать приговора. К его удивлению, Мелльберг откинулся на спинку кресла с глубоким вздохом.

– Да, я влип в жуткий переплет. – Немного поколебавшись, он наклонился, выдвинул ящик и достал нечто, что он бросил на стол в сторону Эрнста. – Вот чего я ожидал. Страница три.

Эрнст с любопытством взял нечто напоминавшее классный альбом, и пролистал до третьей страницы. Страницы были заполнены фотографиями женщин с краткими сведениями о росте, весе, цвете глаз и интересах. Он внезапно сообразил, кто такая Ирина – «жена по почте». Правда, сходства между реальной Ириной и ее портретом и имеющейся о ней в каталоге информацией было немного. На картинке она сбросила минимум десять лет, десять килограммов веса и килограмм краски. Выглядела красивой и невинной и с широкой улыбкой смотрела в объектив. Эрнст посмотрел на портрет, а потом на Мелльберга, который развел руками.

– ВОТ ЧЕГО я ожидал. Мы год переписывались, и я едва мог дождаться, когда заполучу домой ее. – Он кивнул на лежащий на коленях у Эрнста каталог. – А потом она приехала. – Он вздохнул. – Проклятье, меня точно холодным душем окатило. И сразу началось: «Бертиль, дорогой, купи это, купи то». Даже застал ее за тем, что она копалась в моем бумажнике, когда думала, что я не вижу. Да, черт возьми, какой переплет!

Он похлопал себя по тщательно прикрытой волосами лысине, и Эрнст отметил, что Мелльберга, который еще недавно заботился о своей внешности, больше нет. Рубашка опять в пятнах, а следы пота под мышками напоминают по размеру небольшие тарелки. Это в каком-то смысле внушало уверенность. Все возвращается на круги своя.

– Я полагаюсь на то, что ты не станешь об этом трепаться.

Мелльберг погрозил Эрнсту пальцем, и тот рьяно замотал головой. Он не скажет ни слова. На него нахлынуло облегчение – его все-таки не выгонят.

– Тогда забудем об этом маленьком инциденте? Я уж как-нибудь разберусь. Она улетит домой первым же самолетом.

Эрнст встал и, кланяясь, попятился к двери.

– И скажи там народу, чтобы они кончали шушукаться и занялись лучше каким-нибудь нормальным делом.